Золотой череп. Воронка душ (СИ)

Зубастик навис над головой и во весь рот улыбнулся, оголив огромные резцы.

— Знал, что справишься! — добавил он. — По-другому ты не можешь.

Всебор застонал от боли, приподнялся на локтях. По склону вниз, медленно спускалась Ританаль.

— Мне бы такого орла в зверинец, — бросила она. — Но таких гигантов выращивают только эльфы, а, насколько мне известно, остроухие никому их не продают.

— Кстати, что с ним случилось? — поинтересовался Всебор. — Этот пернатый гад, хотел отхватить мне ногу.

— Жаль птичку, но ей пришёл конец, — усмехнулась Ританаль. — Орла затянуло в воронку и разорвало в клочья.

— Страшно подумать, — Всебор встал на ноги и отряхнулся. — А здорово вы меня подцепили.

— Это было не просто, — заметила Ританаль. — Вдвоём бы мы не справились.

Наследница Маскадоров улыбнулась и многозначительно кивнула куда-то в сторону.

— Давай, спускайся! — закричала Ританаль. — Мне надоело здесь торчать, я проголодалась и хочу домой.

— Рад, что с тобой всё в порядке! Приятель! — У края кальдеры, приложив ко лбу ладонь, стоял Громила. — Чёрт! Как же здесь красиво.

— Броль! Ах ты, мерзавец этакий! — в изумлении воскликнул Всебор. — Каким образом ты здесь очутился?

— Ничего не слышу, — закричал в ответ полукровка. — Потерпи немного, если хочешь поделиться впечатлениями.

— Он и в самом деле оглох?

— Нет. Прикинулся идиотом, — усмехнулась охотница. — Он забил уши глиной и теперь щеголяет с комьями грязи на морде, полагая, что это делает его героем.

Громила торжествующе закричал и, растопырив руки, помчался по склону вниз.

В костре весело потрескивали сучья, пахло жареным мясом и отварным картофелем. Клут и Палько суетливо раскладывали обильную снедь по мискам и радостно галдели. Они не были свидетелями всего случившегося у «Воронки душ» и, конечно, хотели знать, как всё происходило. Но Броль предпочитал отмалчиваться, а Ританаль не считала нужным отвлекаться от еды, ради двух оболтусов. Говорил за всех Жиль. Он умудрялся не только набивать полный рот жратвой, но при этом ещё и членораздельно изъясняться.

— Мы стали беспокоиться, — качая головой, сказал Клут. — Время идёт, а вас нет.

— Всё из-за мерзкой птички, — отозвался Всебор. — Если бы вы знали, сколько она доставила нам хлопот.

— Зато будет, что рассказать на старости лет. Верно? — отозвался Броль. — Я вам говорил, что это приключение запомнится надолго.

— И всё-таки, как ты решился приблизиться к воронке? — Всебор с интересом уставился на Громилу. — Неужели ничего не почувствовал?

— Ещё как почувствовал, — оскалился Броль. — Но я вдруг вспомнил, что я только наполовину эльф, а раз так, значит достаточно заткнуть чем-нибудь эльфийские уши, и тогда вторая человеческая половина спокойно сделает всю работу.

Когда с трапезой было покончено, Броль покосился на Всебора и слегка толкнул его плечом.

— Ну, что приятель, посмотрим, что в деревянной коробке? — предложил он. — Ради неё мы рисковали жизнями и половину Скальбура проползли на брюхе.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — удивился Всебор. — Мы все приложили руку к этому делу.

— Ты её доставал, значит, тебе и решать. Здесь не может быть никаких возражений.

— Да, Всебор, решай ты! — согласился Клут. — Нам всем хочется знать, что это за реликвия такая, но последнее слово за тобой.

Над костром повисла тишина. Все, словно по команде уставились на потёртую, почерневшую от сырости и плесени шкатулку, которая лежала на валуне в сторонке. Гладко обработанные дощечки, несколько простеньких завитков резьбы, бронзовые, слегка позеленевшие петли. Небольшой по размеру, ящичек мог бы служить какому-нибудь ремесленнику в качестве тары для хранения гвоздей.

— Какого чёрта! Чтобы его достать мы все рисковали своими шкурами! — фыркнул Всебор. — Давайте посмотрим. В конце концов, мы на этот счёт с эльфами ни о чём не договаривались.

Он схватил шкатулку, отстегнул замыкавшие его ремешки и медленно, словно в этом сундучке лежала хрупкая драгоценность, поднял крышку. Изумлению присутствующих не было предела.

— Эльфы спятили? — воскликнула Ританаль. — И ради этого мы чуть все здесь не подохли?

— Как это понять? — пробурчал Клут. — Я то думал, мы и в самом деле разыскиваем старинную реликвию. А это…

— Неплохой приз для простаков, — оскалился Палько. — Наверное, в эльфийском королевстве совсем плохо с юмором.

— А мне наплевать, — отмахнулся Жиль. — Деньги-то нам всё равно заплатят!

— Ну, а ты, что скажешь? — с усмешкой спросил Броль. — Правы они или нет?

— Ничего я говорить не стану, — улыбнулся Всебор. — Я лучше промолчу.

— И правильно сделаешь! — Броль забрал шкатулку и подмигнул. — Только глупцы сначала болтают, а потом думают.

Он осторожно погладил красный бархат, что устилал дно сундучка, а потом, с той же осторожностью, извлёк из него плоский камень размером с ладонь.

— Знаете, что это такое? — торжественно спросил Броль. — Это окаменевший лист первого на земле дерева. Дерева жизни, которое стало прародителем всех лесов. Дерева, которому поклонялись задолго до того как были построены первые эльфийские города.