Золотой череп. Воронка душ (СИ)

На секунду олени застыли, но потом, словно опомнившись, стремительно унеслись в чащу.

— Проклятье! — застонал одноглазый. — Неужели никогда не закончатся мои мучения?

— А мои!? — продирая глаза, влез Зубастик. — Я не помню, когда пил пиво в последний раз.

— Успокойтесь оба! По моим расчетам мы уже недалеко от великого Калибара, — заметил Всебор. — Сегодня или завтра, мы увидим его стены.

Но Всебор ошибался. Они тронулись в путь, и не прошло получаса, как лесные чащи расступились, и впереди показалась широкая пересечённая рекой и холмами равнина. Они спустились с лесистого склона и вышли на каменистую дорогу. Впереди на многие вёрсты простиралась бескрайняя «Калибарская пустошь», а на горизонте, в золоте восходящего светила, купались остроконечные башни крепостных стен легендарного бастиона.

Всякого путника, что двигался по старому шляху, встречали три каменные глыбы. Огромные, сверкающие кварцитовыми вкраплениями монолиты.

— «Зелёные братья». Так величают калибарцы эти скалы, — пояснил Клут. — Говорят, их сюда принесли тролли по приказу калибарского государя. Но кто уж проверит?

— Врут, наверное? — усмехнулся Зубастик. — И кому в голову придёт тащить сюда каменюки? Да ещё на горбу у троллей.

Скалы напоминали растопыренные пальцы старины Сликкера и, вспомнив пирата, Всебор улыбнулся. Судя по всему Жиль тоже его вспомнил, но вместо улыбки на его лице появился какой-то болезненный оскал.

— Когда-то эти пустоши покрывали вересковые заросли, — заметил Клут. — А сейчас на этой сухой безжизненной почве не растёт даже трава.

Они подошли к каменным великанам и решили немного передохнуть на солнечной стороне. Утреннее тепло приятно согрело, вернулась бодрость, и даже притупился голод. Могло показаться, что до Калибара рукой подать, но впечатление было обманчиво, и это понимали все.

— Сколько ж нам ещё шагать? — не выдержал Палько. — Хоть бы торгаши, какие подвернулись с телегами. Или вояки с обозом.

— Сдаётся мне, последний раз по этой дороге громыхали колёсами маркитанты, — заметил Клут. — И было это накануне «Великой битвы», когда царь Калибара задумал остановить навьи полчища. Но видать переоценил свои возможности. Нежить разрушила все укрепления, и от славного Калибара остался только захудалый городишко, да пара крепостей.

— Ждать попутную телегу бессмысленно. Всё равно придётся идти, — подытожил Всебор. — Путь не близкой, добраться бы к вечеру.

«О воинственном Калибаре с незапамятных времён слагались легенды. В лучшие времена это царство обладало самой крупной и сильной армией, которая не проиграла ни одной битвы кроме сражения у Рутакарского плато. Калибарские купцы торговали по всему свету, и несметные богатства нескончаемым потоком перетекали в государственные сокровищницы столицы. Узнавшие великую славу и силу золота, жители королевства с пренебрежением относились к другим народам и однажды, когда от людей потребовалось единство, это привело к катастрофе. Царь Калибара отверг союз с соседями и решил противостоять силам тьмы самостоятельно. Он выстроил грандиозные укрепления у подножия Рутакара и будучи уверенным в собственной победе, спровоцировал войну с навьими колдунами. Это привело к страшному поражению калибарского воинства, но когда пришло понимание причин случившегося, было уже поздно. Нежить победоносно пронеслась по землям славного королевства, выжгла города, уничтожила половину жителей страны и обложила Калибар данью. Непобедимое воинство древнего народа превратилось в прах, и было развеяно по ветру. Осталась только память о минувшем, но и оно оказалось забыто, когда над землёй сгустились тучи, и произошла «Великая битва».

Всебор хорошо помнил эту поучительную историю, которую ему поведал мудрый Сейбилен. Но теперь он собственными глазами мог увидеть то, что осталось от королевства и даже побеседовать с его жителями. Город — мрачный, унылый и нищий, безобразной серой громадой возвышался впереди.

Впервые с начала путешествия все четверо смогли расслабиться. Им больше никто не угрожал. Не было ни орков, ни жутких мертвецов.

Калибарцы, не смотря на тяготы и лишения, отличались приветливым нравом и каждый встретившийся на пути, лёгким движением руки прикасался к краю шляпы или того, чем по бедности приходилось прикрывать голову.

— А спеси-то поубавилось, — процедил Клут. — Ещё лет пять назад, они в твою сторону даже не плюнули бы, хоть и щеголяли в драных штанах. А теперь видал, как стараются?

— Просто они стали такими же, как все, — заметил Палько. — Чиниться не перед кем, да и нечем.

По одну сторону цитадели расположились городские кварталы. Выжженные и едва восстановленные после войны, они напоминали грязный муравейник. Покосившиеся прилепленные друг к другу деревянные хибарки, сточные источающие вонь канавы и давно не чищенные мостовые. Только на тротуарах, да и то не везде, лежал толстый слой опилок, чтобы удобнее было ходить по грязи.