Золотой дождь

Я брожу по конторе, просматриваю почту, прослушиваю на автоответчике накопившиеся за неделю звонки. Настроения работать нет, и я невольно вспоминаю, что клиентов-то у меня — раз, два и обчелся. Половину времени я снова и снова перебираю в памяти перипетии процесса, а оставшееся время трачу на мечты о нашем будущем с Келли. Эх, и везунчик же я!

Я звоню Максу Левбергу и рассказываю подробности. Аэропорт О'Хэйр был закрыт из-за бурана, и Макс не сумел вылететь в Мемфис, чтобы поспеть на процесс. Мы болтаем целый час.

* * *

Наша вечерняя встреча с Келли протекает так же, как накануне, только еда и фильм другие. Келли обожает китайскую кухню, и я принес с собой целый мешок из китайского ресторана. Мы сидим в той же позе, как и вчера и смотрим не очень смешную комедию.

Но мы вовсе не скучаем. Келли потихоньку приходит в себя. Синяки рассасываются. Ей уже легче улыбаться, да и движения причиняют меньше боли. Наши обоюдные прикосновения становятся чуть смелее, но не много. Мы оба мечтаем о большем.

Келли не терпится выбраться из тренировочного костюма. Его здесь каждый день стирают, но он ей до смерти надоел. Она грезит о прежней красоте и о совсем другом наряде. Мы хотим как-нибудь проникнуть к ней домой и забрать её одежду.

Но мы по-прежнему не строим планов на будущее.

Глава 51

Понедельник, утро. Теперь, сделавшись богатым и уважаемым, я позволяю себе поспать до девяти и заявиться в контору к десяти, облаченный в спортивные брюки, мокасины и рубашку без галстука.

Мой компаньон деловито упаковывает в ящики документы по делу Блейков и разбирает складные столы, которые в течение долгих месяцев загромождали нашу приемную. Настроение у нас обоих приподнятое. На сердце легко и приятно. Мы полны сил и радужных надежд. Дек выскакивает на улицу, вскоре возвращается с кофе, и мы сидим, наслаждаясь горячим напитком и обсуждая наши звездные минуты.

На случай, если мне понадобится ещё один экземпляр, Дек вырезал статью из вчерашнего выпуска «Мемфис-пресс». Я благодарно киваю, хотя дома у меня лежит целая стопка газет. Обстоятельную историю моего триумфа наряду с моей фотографией за письменным столом поместили на первой полосе «Метрополитен». Все воскресенье я не мог глаз отвести от этого фотоснимка. Газету получают в трехстах тысячах домов. Такую рекламу не купишь ни за какие деньги.

Несколько поздравлений пришли по факсу. Двое ребят, с которыми я учился, поздравляют меня с удачей и шутливо просят дать денег взаймы. Очень милое послание от Мэдилайн Скиннер из юридического колледжа. И целых два — от Макса Левберга. Первое — ксерокопия короткой заметки об исходе процесса, вырезанной из чикагской газеты. Второе — копия статьи из вчерашнего номера крупнейшей газеты, издающейся в Кливленде. В ней подробно изложена суть дела, сам процесс и его исход, а на закуску описаны новые невзгоды, свалившиеся на «Прекрасный дар жизни». По меньшей мере семь штатов, и в том числе Огайо, занялись расследованием деятельности компании. По всей стране недовольные владельцы страховых полисов подают иски. Ожидается, что Мемфисский вердикт породит целую волну обращений в суды.

Ха-ха-ха! Неприятности «Прекрасного дара жизни» приводят меня в восторг. Мы громко хохочем, вспоминая, с каким нелепым видом М. Уилфред Кили пялился на компьютерную распечатку. Да, молодцы из страховой компании здорово повеселили публику.

Из цветочной лавки приносят роскошный букет — подарок от Букера Кейна и ребят из конторы Марвина Шэнкла.

Я ожидал, что телефон раскалится от звонков потенциальных клиентов, но он пока молчит. По словам Дека, с девяти до десяти звонили двое, один из которых ошибся номером. Меня это не беспокоит.

В одиннадцать звонит Киплер, и, на случай, если Драммонд продолжает подслушивать, я снимаю трубку «чистого» аппарата. У судьи любопытные новости, которые и меня касаются. В понедельник, когда до начала процесса мы собрались в его кабинете, я сказал Драммонду, что готов отозвать иск при условии выплаты нам с Дот одного миллиона двухсот тысяч долларов. Драммонд с презрением отмахнулся, и мы отправились судиться. Судя по всему, Драммонд не удосужился передать мои условия своим клиентам, которые теперь уверяют, что отнеслись бы к моему предложению со всей серьезностью. Не знаю, так ли это на самом деле, но, согласитесь — миллион двести тысяч выглядят сейчас для проигравшей стороны куда привлекательнее, нежели пятьдесят миллионов двести тысяч. Как бы то ни было, владельцы компании утверждают, что были готовы выложить эту сумму, а великий Лео Ф. Драммонд совершил чудовищную ошибку, не сумев или не пожелав передать им мое предложение.