Золотой дождь

Она фыркает в ответ на мой наигранный оптимизм, словно уже давно похоронила свою мечту:

— Да я ведь и среднюю школу не окончила.

Ну и что мне на это отвечать? Произнести банальную ободряющую речушку насчет того, что, мол, надо получить соответствующую справку, поступить в вечернюю школу, окончить ее, и она, конечно, всего добьется, если действительно захочет…

— Вы работаете? — спрашиваю я вместо этого.

— Время от времени. А чем вы хотите заниматься, став адвокатом?

— Мне очень нравится работа в судах. Я хотел бы там трудиться всю жизнь.

— Защищая преступников?

— Возможно. Их ведь будут судить, и они тоже имеют право на хорошую защиту.

— Это убийцы-то?

— И они. Но большинство из них не имеет денег, чтобы нанять себе честного адвоката.

— Насильников и растлителей детей будете защищать?

Я хмурюсь и на секунду замолкаю.

— Нет…

— Мужей, которые бьют своих жен?

— Нет, этих никогда не буду, — отвечаю я серьезно, тем более что у меня есть подозрения насчет того, как она получила свои травмы.

Она одобряет мое решение.

— Но работа с преступниками — очень редкая профессия. Думаю, что больше буду заниматься гражданскими делами.

— Преследовать по суду и тому подобное?

— Ага. Это самое. Но не заниматься криминалом, угрожающим жизни.

— Разводами?

— Нет, этого я бы не хотел. Уж очень скверное занятие.

Она изо всех сил стремится сосредоточить беседу на моих проблемах, явно избегая говорить о своем прошлом и, конечно, настоящем. Меня это очень устраивает, потому что опять могут внезапно брызнуть слезы, а я не хочу испортить разговор. Я хочу, чтобы он продолжался.

Ей интересно знать о моих делах в колледже — как я учился, развлекался, о том, действительно ли у нас существуют товарищества, о ночной жизни, экзаменах, профессорах, экскурсиях. Она смотрела много фильмов о студенческой жизни, и у нее создалось романтизированное представление о замечательных четырех годах в причудливом оригинальном кампусе со странными традициями, о том, как деревья из зеленых осенью становятся золотыми и красными, о студентах, которые, надев свитера, сражаются за честь своих футбольных команд, и о возникающей в колледже дружбе, продолжающейся всю жизнь. Это бедное дитя едва выбралось из своего крошечного типичного городишка, но у нее тоже есть своя ослепительная мечта. У нее безупречно правильная речь, и словарь богаче моего. Она неохотно сознается, что, наверное, окончила бы выпускной класс первой или второй ученицей, если бы не подростковый роман с Клиффом, мистером Райкером.

Без особых затруднений я восхваляю славные деньки моей учебы в колледже, пропуская некоторые важные обстоятельства. К примеру, что работал сорок часов в неделю, разнося пиццу в «Йогисе», лишь бы иметь возможность оставаться студентом.

Она хочет узнать подробнее о моей фирме, и я вовсю фантазирую, расписывая Дж. Лаймена Стоуна и его контору. В этот момент за два столика от нас звонит мой телефон. Я прошу извинения и поясняю, что это из фирмы.

Брюзер. Пьяный в стельку, он звонит из «Йогиса» вместе с Принсом. Их забавляет, что я на посту, в то время как они пьют и бьются об заклад по поводу всего, что в данный момент показывают по ящику или передают по радио. Такое впечатление, что там стоит нескончаемый гул.

— Ну, как улов? — орет Брюзер в трубку.

Я улыбаюсь Келли, на которую звонок несомненно произвел впечатление, и объясняю спокойно, насколько могу, что в этот самый момент веду разговор с одним из перспективных объектов. Брюзер хохочет и передает трубку Принсу. Тот еще пьянее и пересказывает без всяких знаков препинания шутку, которую только что отмочил адвокат, что-то насчет охоты за каретами «скорой помощи». А затем он опять бубнит насчет того, что, мол, говорил я тебе, как надо крепко держаться за Брюзера, и тогда он научит меня большему, чем пятьдесят профессоров. Его речь продолжается довольно долго, но тут появляется доброволец, чтобы отвезти Келли в палату.

Я делаю несколько шагов к ее столику, закрываю рукой микрофон и говорю:

— Я рад, что познакомился с вами.

Она улыбается и отвечает:

— Спасибо за напиток и беседу.

— Завтра вечером? — спрашиваю я, а Принс что-то орет мне в ухо.

— Может быть. — Тут она совершенно явно подмигивает мне, и у меня дрожат коленки.

Однако ее сопровождающий, наверное, уже хорошо знаком со здешними нравами, чтобы распознать охотника за гонорарами. Он хмуро смотрит на меня и круто разворачивает ее кресло. Но она вернется.

Я нажимаю кнопку на телефоне и прерываю Принса на полуфразе. Если они снова позвонят, я не отвечу. А если они вспомнят обо мне позже, что чрезвычайно сомнительно, я все свалю на фирму «Сони».

Глава 18

Дек любит борьбу, любит привлекать к ответу, особенно если при этом можно накопать много грязи во время приглушенных разговоров по телефону с анонимными кротами. Я сообщаю ему несколько подробностей относительно Келли и Клиффа Райкеров, и меньше чем через час он проскальзывает в мой кабинет с горделивой усмешкой на устах.

Он читает записи:

— Три дня назад Келли Райкер поступила в больницу Святого Петра в полночь — должен добавить — с рядом травм.