Золотой дождь

Смазертон начинает со стандартных вопросов про Келли и Клиффа – даты рождения, когда был заключен брак, место работы, наличие детей и тому подобное. Келли терпеливо отвечает, но вид у неё отсутствующий. Лицо её уже приобрело привычные очертания, но левый глаз по-прежнему разукрашен иссиня-черным синяком. И бровь заклеена. Выглядит она насмерть перепуганной.

Сцены избиений она описывает в таких подробностях, что мы невольно стискиваем зубы. Смазертон отправляет Хамлета в архив, где хранятся данные о трех предыдущих арестах Клиффа за нанесение побоев жене. Но Келли рассказывает о тех случаях, когда в полицию не обращалась, и которые нигде не фиксировались. О том, как муж отделывал её бейсбольной битой, и как однажды сломал ей лодыжку. Как, боясь сломать кости, лупил её кулаками.

Она переходит к рассказу о последнем случае, после которого терпение её вконец иссякло и она решила подать на развод. Говорит она очень убедительно, потому что до сих пор все сказанное – чистая правда. Меня тревожат только сегодняшние события.

– А почему вы сегодня вернулись домой? – спрашивает Смазертон.

– Чтобы забрать одежду. Я была уверена, что его не застану.

– А где вы были в последние дни?

– В приюте для женщин, подвергшихся избиениям.

– Как он называется?

– Я бы не хотела это говорить.

– Но он здесь, в Мемфисе?

– Да.

– А каким образом вы попали домой?

Сердце мое уходит в пятки, но Келли уже предвосхитила этот вопрос.

– Приехала на своей машине, – отвечает она.

– Какая у вас машина?

– «Фольксваген-рэббит».

– Где она сейчас?

– На стоянке возле дома.

– Можем мы на неё взглянуть?

– Только после меня! – перебиваю я, вспоминая, что присутствую здесь как адвокат, а не соучастник преступления.

Смазертон щерит зубы. Жаль, что взгляды не могут убивать.

– Каким образом вы попали в квартиру?

– Отомкнула дверь собственным ключом.

– Что вы делали после того, как вошли?

– Я сразу пошла в спальню и начала собирать одежду. Набила своим бельем несколько наволочек и перетащила платья в столовую.

– Сколько времени вы провели в квартире до прихода мистера Райкера?

– Минут десять, не больше.

– И что было потом?

Я вновь вмешиваюсь.

– Она не должна отвечать на этот вопрос, прежде чем я сам не переговорю с ней. Все, на этом допрос окончен. – Я решительно протягиваю руку и нажимаю красную кнопку «стоп». Запись прекращается. Смазертон с недовольным видом просматривает свои записи. Возвращается Хамлет с распечаткой из досье Клиффа, и они изучают его, склонив головы. Мы с Келли старательно отводим друг от друга глаза. Зато наши ноги соприкасаются под столом.

Смазертон пишет что-то на листе бумаги и вручает его мне.

– Уголовное дело придется открыть, но заниматься им будет прокуратура, отдел бытовых преступлений. Обвинитель там дама по имени Морган Уилсон.

– Так вы её задерживаете?

– У меня нет выбора. Я не имею права её отпустить.

– А обвинение?

– Простое убийство.

– Отпустите её под мое поручительство.

– Я не имею права, – огрызается Смазертон. – Как будто сами не знаете. Что вы за адвокат?

– Тогда отпустите её по залог.

– Ничего не выйдет, – отвечает он, обескураженно глядя на Хамлета. – У нас труп на руках. Решение примет судья. Убедите его, что она не преступила допустимой самозащиты – и она свободна. Я же должен исполнить свой долг.

– Меня сажают в тюрьму? – жалобно спрашивает Келли.

– Да, мэм, у нас нет другого выхода, – говорит ей Смазертон, почти сочувственно. – Если ваш адвокат не зря ест свой хлеб, то завтра он вас вызволит. Под залог, разумеется. Я же не имею права вас отпустить, как бы мне этого ни хотелось.

Я протягиваю руку и ободряюще треплю Келли по ладони.

– Не волнуйся, все будет в порядке. Завтра я тебя отсюда вытащу.

Келли кивает и сжимает зубы, отчаянно пытаясь не расплакаться.

– Вы можете поместить её в отдельную камеру? – спрашиваю я Смазертона.

– Слушай, умник, тюрьмой не я заправляю, – не выдерживает он. – Можно подумать, что мне больше делать нечего, кроме как с тюремщиками лясы точить. Сам к ним отправляйся – они вашего брата любят.

Не выводи меня из себя, приятель – одну башку я уже проломил. Мы свирепо поедаем друг друга глазами.

– Спасибо за совет, – цежу я.

– Не за что. – Смазертон и Хамлет отодвигают стулья, встают и дружно устремляются к двери. – У вас есть пять минут, – бросает через плечо Смазертон. И они выходят, оставляя нас одних.

– Осторожней, – шепчу я. – Они нас видят. Кроме того, здесь наверняка установлены микрофоны, так что обдумывай каждое слово.

Келли молчит.

– Мне очень жаль, что так случилось, – говорю я, продолжая играть роль адвоката.

– Что значит «простое» убийство?

– Это довольно расплывчатый термин, но в целом под ним подразумевается убийство, совершенное без умысла. По неосторожности, например.

– И на сколько меня посадят?

– Сначала тебе должны вынести обвинительный приговор, а я этого не допущу.

– Обещаешь?

– Да. Тебе страшно?

Келли вытирает глаза и надолго умолкает. Потом говорит:

– У Клиффа много родных, и все они такие же, как и он. Пьяницы и забияки. Я боюсь их.

Я не отвечаю. Честно говоря, я и сам страшусь возможных последствий.