Золотой гобелен

— Смотря, в чем они заключаются. Истина этого места может не быть истиной для меня, — парировал Тарим, медленно поворачиваясь в то время, как Алев обходил его, разглядывая со всех сторон.

— Сколько изъянов, — произнес он цокая несуществующим языком. — Бессмертен, но не безупречен. Чего ты хочешь?

— А ты? — не сдавался принц Таррполиса.

— Я хочу помочь тебе. То, что тебе нужно — внутри светящегося шара, но чтобы попасть туда, нужно соответствовать. Надо быть таким же чистым и светлым, как и он.

— А если я не хочу быть безупречным? Мне всего лишь то надо пройти на ту сторону и встретиться с друзьями, не слишком ли большая плата за проезд, любезный?

— Хочешь. Ты хочешь быть безупречным. Но не можешь. Поэтому предлагаешь свое бессмертие в обмен на всякую ерунду? Боишься, что не соответствуешь собственной природе, не оправдываешь ожиданий тех, кто вдохнул в тебя эту силу?

— Жизнь других людей не безделица, даже если они смертны. Тем более, что они смертны, — упрямился Тарим. — И я не боюсь ни жить, ни умереть.

— Безответственность — самая большая дыра в твоей безупречности. Ты глупец, если не понимаешь этого.

— Хорошо, я несовершенен, просто скажи, как мне выйти отсюда. Ты мне неинтересен, и я даже не хочу представлять, на чем ты строишь представление о моей безответственности.

— Хорошо, что ты заговорил об этом. Ты уже дважды пытался искупить свои ошибки, обменяв свой Дар на чужую жизнь. И дважды тебе это удавалось. Удобно жить с козырем в рукаве? Знай, терпение богов не безгранично. В следующий раз твою жертву примут.

— Я готов. Могу я теперь идти?

— Иди, разве тебя кто-то держит? Я здесь всего лишь для того, чтобы предупредить. Как ты думаешь, кто будет следующим? Кого ты подвергнешь смертельной опасности в надежде откупиться тем, что тебе не принадлежит?

— Разве я был виноват в том, что случилось с Лилин? С Даном согласен, но тогда я даже не знал, что произошло.

— А должен был. Неужели ты думаешь, что твою силу, ловкость, власть, бессмертие, наконец, боги преподнесли тебе в дар, чтобы ты вечно наслаждался своим могуществом. Ты почти равен им, а мыслишь, как насекомое. Будь моя воля, я бы от тебя и пепла не оставил, но шар считает иначе, ему закон не писан. Иди, что же ты остановился? — бросил, словно плевок, свои слова Алев.

— Не переживай, может, он просто хочет посмотреть, как я облажаюсь в следующий раз, — потемневшее лицо Тарима совсем не соответствовало его легкомысленным словам. Отвернувшись от презрительно ухмыляющегося привидения, он, не останавливаясь больше, начал подниматься по лестнице, в которую сложились камни пещеры, а потом, пройдя между колоннами, исчез в сияющем свете.

Глава 7. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ХОЛОДНЫХ ГОРАХ

Зеркало отражало входную дверь и только что вошедшего в портальную комнату Гаррия. Здесь, за самым охраняемым артефактом Холодных Гор, находчивый ювелир прятал свои сокровища. Конечно, достать ключ от помещения с непробиваемыми никаким оружием стенами и такой же надежной дверью было непросто, но зато теперь у него был свой личный неприступный сейф. Наивный Гавр до сих пор считал, что, напившись на прошлые Великие Камни до рогатых грахов, потерял его, когда возвращался домой с пирушки. И был бесконечно счастлив, найдя через несколько дней у порога собственного дома вмерзшим в лед, на котором он поскользнулся, чуть не сломав себе пару рук. Даже рассказать никому не успел, все праздники просидел дома, страдая головной болью.

Ему и в голову не могло прийти, что этот ключ — подделка, а настоящий спрятан под подкладкой кафтана его друга Гаррия. Даром что одного из лучших ювелиров Элейна.

Сейчас этот самый Гаррий, прошмыгнув незаметно в приоткрытую дверь и надежно заперев ее за собой, — благо заклинаний на ней не стояло, только обычный замок. Не доверяли Мастерам нынешние хранители, а зря.

Как только дверь была заперта, Гаррий выпрямился, вздохнул и уже спокойно, по-хозяйски пошел к зеркалу. За массивной рамой, вырубленной прямо в камне и испещренной старыми рунами — вот уж где на ритуалы не поскупились — Гаррий хранил несколько камешков. Дюжина бледных окатышей, найденная им в последней разведке могла покрыть стоимость половины Холодных Гор со всеми их шахтами, дворцами, сокровищницами и мастерскими. А может и больше.

Гаррий не брался судить о цене. Дело было в другом, если кто-то узнает об их существовании, жизнь в Холодных Горах изменится навсегда, окончательно и бесповоротно, сломав привычный уклад и тысячи судеб. А этого Гаррий не хотел. Ему нравилась его работа, его дом и жизнь в целом, и пускать под откос существующий миропорядок он не собирался.

Сев на пол, он развязал черный бархатный мешочек, выкатил на ладонь камень неправильной формы. В серо-голубом нутре шершавого окатыша полыхнуло огнем. Полюбовавшись немного, Гаррий вернул камень на место и завязал шнурок.