Золотой грех

Геннадия Васильевича Рублева в аэропорту Улан-Удэ встретила машина. Молчаливый водитель взял дорожную сумку гостя, положил в багажник «Ауди» и выехал с парковки.

– Где состоится встреча? – спросил Рублев.

– В гостинице, – коротко ответил водитель.

За окном мелькали дома старого низкого города. Домов выше шести этажей почти не было. Потом машина выскочила на проспект Смолина и понеслась мимо новеньких высоток. С тех пор, когда Рублев был в Улан-Удэ в последний раз, город сильно осовременился. И особенно это повлияло на архитектуру. В столице Бурятии, как и по всей России, росли торговые и торгово-развлекательные комплексы, офисные центры и высотки представительств мощных компаний. Еще несколько минут, и «Ауди» свернула к параллелепипеду гостиницы «Бурятия».

Дверь номера открылась, когда Рублев только еще подходил к нему по ковровой дорожке коридора. Человек с заметным неевропейским разрезом глаз улыбнулся и протянул руку, приглашая войти.

– Здравствуй, Рублев. Сколько лет, сколько зим!

– Здравствуйте, Соколов, – усмехнулся гость.

– Заходи, заходи. Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, мне еще работать сегодня, – ответил Рублев, осматривая номер.

В номере был порядок. Собственно, это была отличительная черта человека, которого Геннадий Васильевич знал как Соколова. Он догадывался, что это не настоящая фамилия этого человека, что он не бурят, а скорее всего метис-китаец. Такого же порядка Соколов добивался и в своих делах. За это Рублев его уважал и поэтому сотрудничал с ним уже больше пяти лет. Сначала будучи полковником ФСБ, потом работая в аппарате представителя президента в этом федеральном округе, а потом перейдя на работу к Курносову в качестве руководителя службы экономической безопасности.

Соколов подошел к окну, задернул штору. В номере сразу стало немного темнее и появилось ощущение прохлады. Усевшись в кресло, Соколов закинул ногу на ногу и аккуратно поддернул штанину, чтобы она не мялась. Рублев сел напротив, широко расставив ноги и водрузив свои большие сильные руки на подлокотники.

– Ну, ты привез мне ответ? – спросил Соколов.

– Прока еще нет.

– Почему? – удивленно задрал брови Соколов. – Вам не нравится ваша доля? Или вам не нравится этот регион?

– Дело не в этом, – спокойно возразил Рублев. – Просто мы еще не готовы.

– Не понимаю, – проявил наконец признаки раздражения Соколов, – не понимаю, как это можно! Все готово, есть договоренности, а вы еще не готовы. Раньше вы такие дела делали быстрее, намного быстрее.

– Сейчас торопить события опасно. Есть одна проблемка.

– Так устраните ее! Купите, посадите, утопите. Это человек, организация, что это? Почему нельзя решить быстрее? У меня канал простаивает, я плачу деньги нужным людям, а дело стоит. Я несу убытки.

– Мы все можем понести очень серьезные убытки, вплоть до потери свободы, – так же спокойно ответил Рублев. – Я знаю, что говорю. Пока опасно. Если хотите, мы можем расторгнуть наши отношения. Когда придет время, мы возобновим этот разговор или найдем другой канал.

– Другого канала в этом районе нет, ты это знаешь, Рублев! Я не терплю конкуренции.

– Все может случиться за это время, – лениво ответил Рублев и со скучающим видом посмотрел на свои ногти на правой руке. – Может случиться так, что и у вас здесь канала не будет, а появятся совсем другие люди.

– Что? О чем ты?

– С той стороны тоже есть интерес, и они ищут контактов очень активно. Не жадничайте, Соколов, не жадничайте. Просто нужно потерпеть немного и не пытаться торопить события. Все компенсируется, поверьте мне. Золото пойдет таким потоком, что вы будете не успевать рассчитываться.

– Хорошо. Сколько нужно времени?

– Думаю, что пара месяцев. Но у нас к вам есть одно условие.

– Какое? – хмуро осведомился Соколов.

– Нужны китайские рабочие. Разумеется, с опытом работы в шахтах.

– Сколько?

– На первом этапе человек пятьдесят, а потом, когда проложим первый штрек, с каждым месяцем будем увеличивать количество. В общей сложности к зиме нужно будет около двухсот человек.