Золотой грех

Борисов приехал с Моргуновым к вечеру. Они загнали машину во двор и поднялись в комнату, которую Давыдов выделил в своем доме для Вени Волохова и Александра Халова. Когда вошел Моргунов с наклейкой на лбу, закрывающей большую ссадину, Веня присвистнул.

– А ты думал, – проворчал Моргунов. – Жахнуло так, что меня метров пять по асфальту катило.

Борисов уселся на единственный стул возле компьютерного стола и стал задумчиво барабанить пальцами по клавиатуре. Халов посмотрел на своих коллег, на унылый вид командира и решил разрядить обстановку.

– Меня удивляет, что нас здесь с Веней кормят, как в ресторане.

– Почему? – первым отреагировал Волохов. – По-моему, кормят, как и всех в этом доме. Они и сами так едят.

– Я не согласен, – рассмеялся Халов. – Судя по рекламе, которую гонят по телику, люди, которые живут в огромных, хорошо и дорого обставленных квартирах и домах, питаются исключительно лапшой «Ролтон». Не замечали? Не семью слесаря дяди Васи показывают, а именно семьи с доходами.

– Полезно время проводишь, – проворчал Борисов.

– А еще, – проигнорировал Халов замечание, – если верить рекламе, то каждая девушка в ярком платье носит с собой в сумочке двухлитровый флакон Vanish. И при первом же удобном случае демонстрирует его всем окружающим. Даже когда не к ней обращаются. А еще, судя по тенденции заманивать покупателей, пора создавать купюру номиналом 99 рублей. А у хорошей хозяйки в доме всегда грязный кафель в ванной, ржавые краны, кухонные плиты и унитазы. И они постоянно и безуспешно борются с этой проблемой.

– Ага, – включился в игру Веня, – а бобры, которые неизвестно как попали в Альпы, катаются на медведях. И в морозильнике у каждого может поселиться огромный говорящий пельмень. И главная проблема современности – это перхоть. И мозг периодически ходит в гости к желудку, а люди могут разговаривать с маргарином. А иммунитет – это комок шерсти, бегающий рядом с каждым человеком. Его даже на мотоцикле можно катать.

– Точно, – завелся довольный Халов. – А еще есть ощущение, что у нас в каждом супермаркете дежурит стоматолог. А под ободком унитаза живут агрессивные монстры, готовящие военный поход против людей. И все женщины, встретившись в кафе, тут же начинают обсуждать месячные и климакс.

– Закончили? – осведомился Борисов. – Лучше бы подумали, почему перестал работать маячок на Димкиной «Мазде»? Что будем Боссу докладывать?

– Маячок мог элементарно отвалиться, – первым предложил Моргунов. – Я ведь говорил уже. Он как должен был машину гнать! Да по такой дороге.

– Отвалился, значит, лежал бы на дороге и давал сигнал. А его нет. Чип под кожей тоже отвалился? – зло спросил Борисов.

– А что с чипом? – удивился Веня, машинально потрогав кожу на внутренней стороне плеча, где у него был вживлен, как и у всех, опознавательный чип.

– Он пропал с экрана навигатора сразу, как только мы закончили бой на дороге – ответил Моргунов. – Мы хотели посмотреть, где Димка с Глебом, а его метки нет на экране. Мы стали звонить, а он недоступен. Глеб изначально был без телефона.

– Такие вот дела, парни, – вздохнул Борисов. – Все время у нас кто-то теряется. То Давыдов, теперь Димка с Глебом. Кажется, придется докладывать. И связываться с Андреем Борисовичем. Может, он объяснит это явление. Может, прибор сломался, может, у чипов такое бывает иногда.

– А что с прибором? – не понял Веня.

– Мы потом, когда бой закончился, вызвали через Коваля полицию на место. А когда приехали первые машины, то с экипажем ДПС проскочили по дороге на поиски машины Иванова. На карте района есть заброшенный карьер, затопленный. Мы решили прочесать эти места, может, машина туда свалилась. Но только мы съехали с шоссе, экран приемника залило однотонным цветом. Вообще ничего не показывал, как будто его зашкалило. Мы все-таки до карьера доехали, а там внизу стекло битое и дверь от машины. Кстати, от «Мазды». Вот и думай!

– Димка вывернется, – не очень уверенно пробурчал Моргунов. – Он мог специально машину в карьер сбросить.

– Подождите, – перебил Веня, – я про прибор хочу уточнить. Он совсем сломался, он и сейчас зашкаливает?

– Нет… Кстати, потом он работал нормально. – Борисов достал прибор размером с автомобильный навигатор, включил его и стал смотреть. – Я еще смотрел, где Веня у нас находится. И сейчас он нас всех показывает. Метки все на месте, а Димкиной нет.

– Вообще-то, – напомнил Веня, – чип работает, даже если обладатель умер. Мне ведь, как и вам, в лаборатории объясняли принцип работы, когда вживляли. Значит, дело не в том, что с Димкой что-то случилось, а почему чип не работает.

– А разница… – начал было Борисов, но его перебил Моргунов.

– Ну-ка… Ты к чему?

– Да, давай, – поддержал товарища Халов. – Ты же физик!

– Вот я и хочу порассуждать. – кивнул Веня. – Принцип работы чипа простой. Он излучает с определенной длиной волны. А волна не будет проходить, если его экранировать отражающим материалом или если препятствие условно проходимое. Ну, типа «клетки Фарадея», понимаете?

– Напомни, – пробасил заинтересовавшийся Моргунов.

– Видели когда-нибудь мощные трансформаторы, отгороженные железной сеткой? Это не для того, чтобы туда пасущиеся неподалеку козы не проходили. А в микроволновках рисунок на стеклянной дверке видели. Рисунок в виде сетки. Если подобрать размер ячейки в определенном соотношении с длиной волны излучения, в приведенных случаях с излучением электромагнитного поля, то поле не будет выходить за пределы этого экрана. А видеть внутренне содержание мы через стекло можем. Через стальную сетку тоже. Или в какой-то книге я читал, что человек прятался от инопланетян, которые его искали по излучению человеческого тела, знаете где? В трансформаторной будке.

– Так, – заулыбался Моргунов, – значит, нам надо искать, что искажает излучение чипа. Например, были ли там у нас высоковольтные линии электропередачи?

– Тоже вариант, – кивнул Веня. – Давайте смотреть по карте этого района в Интернете.

С полчаса вся группа, уткнувшись в экран монитора, изучала район, в котором пропали Иванов и Глеб. Линий электропередачи там не было. Те, что в этом районе проходили, располагались гораздо южнее. Леса, степные прогалины, две речушки, болотистые низинки, слабо изрезанная местность. Даже высоких сопок поблизости не было, которые могли бы помешать приему сигнала. Настроение у всех стало портиться. Получалось, что Дима Иванов мог находиться глубоко под водой. Это не противоречило гипотезе Вени Волохова. Толща воды вполне могла ослабить излучение чипа и вообще сделать его неопределяемым. Верить в гибель товарища не хотелось, но все говорило за то, что его с Глебом убили и сбросили машину с телами в затопленный карьер.

– Надо вызывать водолазов, – хмуро заключил Борисов.

– Подождите-ка, – вдруг прервал общее молчание Веня. – А собственно, что это у нас за карьер?

– А какая разница? – вяло поинтересовался Моргунов.

– Большая, – загадочно ответил Веня. – Ну-ка, пустите меня за компьютер.

Борисов нехотя поднялся и пересел на кровать Волохова. Остальные тоже разбрелись молча по комнате. Веня сидел и щелкал клавишами, выискивая доступные в Интернете геологические карты, потом исторические карты, сведения из прошлого и позапрошлого века. Он что-то бормотал себе под нос, удовлетворенно тер руки. Все члены группы молчали и ждали, демонстрируя стальную выдержку. Явно Веня что-то нашел утешительное, но скажет он, когда будет готов. Значит, не надо мешать, а надо ждать. В конце концов, именно Веня среди них – единственный ученый-физик.

– Смотрите, ребята, – наконец позвал Веня и стал выводить на экран сделанные закладки. – Вот старая топографическая карта этого района 1970 года. Карьер… вот эти цифры показывают диаметр искусственной котловины и ее глубину.

– Сколько-сколько? – опешил Халов. – двадцать пять метров?

– Прилично, – согласился Веня. – Теперь смотрите, вот карта 1932 года. Карьер есть, глубина пятнадцать метров и диаметр намного меньше. Видите вот эти изолинии? Я думаю, что карьер не расширялся, что на более поздней топокарте естественные границы приняли за рукотворные. А еще видите вот эти линии – это узкоколейная железная дорога. Думаю, что поезда по ней не ходили, а вручную вагонетки катали.

– И что? – угрюмо спросил Борисов. – Ну, карьер, ну, разрабатывали его еще в прошлом веке до войны. Нам это что дает?

– Во-первых, разрабатывали его слабенько, – ответил Веня. – Я вот тут нашел в трудах местного краеведа И. П. Любшинского описание рудного дела в этом районе. Он пишет, что как минимум до 1930 года в железорудных карьерах вблизи Байкала действовали наземные узкоколейные дороги. Разработки велись почти повсеместно, но часть карьеров и шахт бросались в самом начале работ. Обширные рудные пространства в этом районе, пишет он, не имели достаточной мощности залегающих железорудных пластов. И промышленная разработка их сделалась неэффективной. Поняли?

– Не совсем, – покачал головой Борисов, глядя на светящееся лицо Вени Волохова.

– Выходы руды очень близки к поверхности, зачастую бери кайло и начинай выбивать породу прямо под ногами. Но мощность пласта невелика. А разрабатывают более мощные пласты, где породу черпать можно экскаватором, а не собирать, как грибы в лукошко, бродя по лесу. Ну, это то, что я назвал «во-первых». А теперь то, что следует «во-вторых». Руда-то железная!

– Дубина я, дубина! – стукнул себя по лбу кулаком Моргунов. – Природный магнетизм! Это как раз те места, где компасы с ума сходят, там и телефоны не работают, там скорее всего и электроника работать не будет. Я же говорил, что Диман не пропадет! Диман вывернется, не родился еще тот упырь, который против Диманоида нашего бы выстоял! Димка же хитрый, как… я не знаю что. У него мозг совершенно нечеловеческий. Вы помните, как он тогда с этим нанопрепаратом. Хрен его кто остановил! Ни ОМОН, ни бандиты. Пер и пер, пока до нас не допер. Один, парни, один! Он и в службе внешней разведки из таких передряг выходил. Он мне пару раз рассказывал, как они одного беглого олигарха вывозили, а еще авторитета, за которым дел было на пожизненное. И в Колумбии он, кстати, единственный, кто выбрался. Парней положили местные ухари, а он выбрался! А парни с ним были не мальчики, профессионалы!

– Ладно дифирамбы петь, – остановил Моргунова Борисов. – То слова из тебя не выжмешь, то не остановишь. Значит, у нас есть основания полагать, что телефонной связи с Ивановым нет по причине естественного происхождения. И чип его тоже не регистрируется по этой же причине. Тогда надо полагать, что мы его вообще не найдем, если он сам этого не захочет. И как Димка теперь будет действовать? Ну, ты скажи, Саня, как бывший спецназовец.

– А что тут говорить, – сосредоточенно нахмурился Халов. – Он понимает, что местные его могут найти очень легко. Наймут того, кто тайгу хорошо знает, кто следы умеет читать, и пойдут по следу. Значит, он перестрахуется от того, чтобы оставлять за собой видимые следы.

– А от собаки можно уйти по воде, – предположил Моргунов. – Может, его по течению речушки искать?

– У некоторых собак бывает такое чутье, которое называют верхним, – покачал головой Халов. – Они хорошо улавливают запахи, оставшиеся над поверхностью. Они и по воде его выследят. Нет, по воде он не пойдет. Он от карьера ушел по каменистой почве, а она там во все стороны такая. А еще он пойдет в те места, где можно спокойно переночевать несколько дней. Ему нужен густой лес, чтобы не увидели с вертолета, чтобы скрыть дым от костра и чтобы было много лапника. Ручей, конечно, тоже нужен, но не обязательно.

– Густых массивов тут много, – добавил Веня. – Вопрос в другом, а насколько далеко он пойдет отсюда. Может, он как раз будет иметь в виду, что от него ждут длинного маршрута в сторону города?

– Смысл ему тут сидеть? – возразил Халов. – Он же понимает, что пересидеть ему всего-то надо пару суток. Идти надо, Глеба уводить. Может, он и догадывается, что железная руда влияет на работу чипа. Он ведь наверняка пытался нам позвонить, а телефон у него не работает. Может, и двинет в сторону Читы.

– Значит, так, я все это, – Борисов обвел комнату указательным пальцем, – докладываю Шаповалову. Про атаку на шоссе тоже. Твои умозаключения, Веня, особенно. Сидим и не дергаемся. Ты, Саня, бдишь оборону дома, ждешь снайпера. За того спасибо, но фотка, что вы с Миколой сделали, не очень читается. Ты, Микола, дожимаешь завод. Постарайся сойтись поближе с этим технологом. Постарайся сфотографировать этих ребят, что появились возле шахты. Но к ним не лезь. Пусть думают, что они тебе на глаза не попались. С рабочими внаглую не беседуй. А ты, Веня, смотри не проболтайся Юле, что Глеб не в Москве, а пропал!