Золотой грех

Глава 11

Моргунов посмотрел на часы. Пересменка. Очень удачно он исчез в горизонтальной проходке, когда бригада рабочих разделилась. Одни будут думать, что он ушел с теми, а те, что с этими. Сейчас отработавшая смена поднимется на поверхность, а вниз спускается уже новая смена. Много людей возле подъемника, и про него никто уже не вспомнит.

Он шел, подсвечивая себе захваченным специально светодиодным фонариком. Этого хватит надолго. Главное – не заблудиться. Николай запоминал схему почти сутки. Сейчас он мог бы сесть и быстро нарисовать ее хоть от главного штрека, хоть от любой вентиляционной шахты. Главное, найти… Вот!

Моргунов выключил свет и уселся у стены. Теперь долго сидеть в удобной позе и слушать. Если за ним кто-то шел, то он замрет сейчас в неудобной позе и тоже будет стоять и напряженно слушать.

«А еще он будет лихорадочно гадать, куда я делся. И не позже, чем через пятнадцать минут, он издаст первый шорох. Не сможет он долго стоять на месте без звуков. А потом запаникует и отправится выяснять, куда я исчез и в какой проход ушел. Или они тоже знают эти места, как и я теперь?»

Полагать, что за ним кто-то пойдет, основания у Моргунова были. Он заметил уже, что дня два является объектом внимания. Никак не удавалось увидеть хотя бы лицо одного наблюдателя. Но те вовремя отворачивались, а рабочая одежда тут у всех одинаковая.

Теперь можно не спешить, теперь он у цели. Ясно, что горизонтальный штрек должен выходить на склон горы. Нынешние разработки опустились на двести метров под землю, а тот горизонт, о котором говорил рабочий и который якобы заморозили до лучших времен, лежит намного выше.

Моргунов стал снова вспоминать топографическую карту. Распадок врезается между двумя кряжами на глубину метров двадцати-тридцати. Нет, нужно вспомнить относительные величины. Вершина левая – отметка 452,9, вершина права – 331,2. Самые нижние изолинии на днище распадка 280,1. Да, разница в пятьдесят метров. Да еще транспортный штрек идет под углом вверх. Его длина около километра, если угол наклона. Он попытался в уме произвести вычисления и пришел к выводу, что выход штрека на поверхность будет как раз в днище распадка. Даже чуть повыше, чтобы не заливало атмосферными осадками. И хрен его найдешь снаружи, только изнутри. Это ведь готовая часть. Можно заводить людей, затаскивать по рельсам оборудование и начинать разработку. Хитро придумали: все подготовить и заморозить. Потом Давыдова побоку, банкротить его предприятие, выкупить за гроши, и начать производительные работы, и гнать хорошее золото наверх.

Моргунов прислушался в последний раз. Нет, это вода где-то капает. Он поднялся и посветил фонариком. Вот отметка какая-то, а вот и доски. Отрывать? Шуму будет… А вот эта держится совсем плохо. Подцепив за конец доски, он поднатужился, потянул… Доска пошла со скрипом, но пошла. Пошла. Уф! Вывернул. «Никто так не может, – с довольной улыбкой подумал Моргунов. – И Гешка не может, и Венька слабак. А про Диманоида и Саньку даже говорить нечего. А я могу!»

В образовавшуюся дыру он едва протиснул свое огромное мощное тело, пробрался на четвереньках среди осыпавшейся кладки из валунов и очутился, как ему показалось, в обширном пустом пространстве. Включив фонарик, Моргунов повел по сторонам и вверх. Здесь пещера расширялась и уходила чуть вниз и в сторону, а длинный коридор тянулся прямо от него и терялся в темноте. Кажется, справа налево это промоина от естественного водного потока, а сам штрек идет прямо. И он решительно двинулся в этом направлении. Через два десятка метров под ногами обнаружились шпалы и рельсы узкоколейки для вагонеток. Нашел!

Моргунов повел фонариком и увидел, что штрек здесь оборудован как и положено. Подпорные столбы, горизонтальные поперечины – все на месте. И вереница опорных столбов уходила вперед в темноту. Острые края скальной породы выпирали по бокам, нависали между балками с потолка, где-то гулко капала вода, отдаваясь эхом, дважды что-то с гулом обрушилось где-то глубоко в недрах.

Он прошел примерно с полчаса, когда очередной раз обернулся и увидел еле заметно мелькнувший свет. Вот этого он и ждал. Моргунов знал, что в темноте сложнее догонять, чем убегать. Свет фонаря преследователя выдаст его быстрее. И выдал! Значит, засекли, но почему так долго медлили? Чтобы звуков не услышали рабочие? Какие, к чертям, звуки, когда между нами сотня метров породы вглубь и сотни метров штрека. Моргунов вытащил «стечкин» и встал так, чтобы его прикрывала вертикальная стойка.

Ждать пришлось минут двадцать. В тишине сначала послышались шаги и хруст породы, потом изредка стал мелькать свет. Фонарик включали редко, не чаще пары секунд за одну минуту.

– Он далеко ушел, – проговорил в темноте чей-то голос, не оставляя сомнений насчет преследования.

– Осторожнее, может, он нас заметил и притаился.

– Че мы боимся?! – возмутился первый голос. – Инженеришка какой-нибудь горный, а мы на бровях идем.

– Заткнулись оба, – приказал третий голос. – Идите сюда.