Золотой гроб

 - Наблюдай за процессом — толкнул меня локтем Саня. — Вот так рождаются шедевры, кивнул он на Игоря.

 На столах было тесно. Среди разнообразной, но нехитрой закуски со своего огорода и из сельмага, для начала торжества была приготовлена настоящая ветлужского разлива водка. А для продолжения празднества — самогонка в зеленых бутылках, заткнутых свернутыми в трубочку газетными пробками. Пришел Валерий. Похоже, что ему была отведена почетная роль тамады. Он сел рядом со мной и громко для всех сказал

 - Ну что, уважаемые гости, начнем? Или еще подождем пять минут, когда все подойдут?

 - Подождем, — загудели гости — Вон, еще Федора нет…

 

 Гости не очень–то церемонились по поводу протокола свадьбы, и многие поллитровки с бумажными пробками были уже початы. Молодые сидели скромно, потупив глаза в тарелки. Им было неудобно, что вся эта катавасия из–за них.

 Вскоре объявился и Федор — среднего пошиба мужичок лет под 50, родственник брачующихся. Федор был гармонистом. Он пришел на свадьбу с гармонью, с женой, и с сильным желанием выпить, поскольку, не успев поставить на пол зачехленную гармонь, он одной рукой налил себе полстакана самогона, этой же рукой вылил содержимое в рот, и этой же рукой закусил. За столом напротив Федора сидела пухленькая экзальтированная дама лет 35–40. Дама была очень современной поскольку, несмотря на некоторый деревенский аскетизм в одежде других представительниц прекрасного пола, она имела потрясающее декольте. Оно было таким, что не требовало особого воображения, чтобы понять, что находится за ним.

 - Кто эта дама — спросил я Валерку.

 - О, это Мисс — Хахалы, буфетчица Любка. Она тут у нас самая главная и самая галантная девушка для всех потенциальных кавалеров. Уже и замужем побывала. Раз пять.

 - Ну, это для Игоря, он тоже жених будь здоров какой!

 Но Любку, похоже, не интересовали незнакомые гости, смахивающие на бедных туристов. Уже малость поддатая, она исподтишка лукаво поглядывала на Федора и застенчиво улыбалась.

 - Это у них старая любовь — шепнул Валерий. — Федор частенько забегает к Любке в буфет опохмелиться, а Нинка, жена Федора страшно ревнует мужа к буфетчице и все норовит застукать их на месте 'преступления'. Тогда Федору будет несдобровать, Нинка баба решительная.

 Свадьба началась. После первого поздравления все дружно опрокинули стопки и стаканы. Потом были опять поздравления и стаканы то и дело взметались над столом. Все хором и вразброд кричали «Горько!». Молодые смущенно вставали и, не тая робости, целовались. На лице жениха было написано, что хоть он и не закончил десятилетку, зато в семье будет справным мужиком. На полном губастом личике молодой было написано, что хоть и не впервой ей выходить замуж, зато эту брачную ночь она проведет, как и в прошлые разы, достойно. Валерий добросовестно исполнял обязанности тамады, и стаканы не успевали быть пустыми.

 Настал черед нашего туристического поздравления. Перед этим Игорь пробился к хозяину и хозяйке дома и посоветовался с ними по поводу придуманного им с Саней действа. Хозяйка заулыбалась, стукнула в ладоши, а хозяин даже хлопнул его по плечу и сказал — Давай! Сразу видно, люди городские, с мыслями. Не то, что наше мужичье, им бы только водку глушить по поводу и без повода.

 Валерка поднял руку, призывая всех к молчанию.

 Игорь встал над столом с бумажкой в руке. Все в ожидании притихли, Санька, нагнувшись, вытянул руки под стол, вылавливал из мешка петуха.

 Поэт поднял руку, окинул гостей лучистым взглядом и кратко, но громко продекламировал:

 

 - Пусть песни свадьбы нежат слух,

 У незнакомых и родных.

 Пусть по утрам кричит петух

 О новом дне для молодых! —

 Краткости поздравления никто не удивился, зато рифма всем понравилась.

 Гости закричали Ура и захлопали в ладоши! Саня разогнулся и подбросил вверх петуха. Задуманного Игорем эффекта не получилось. Вместо того чтобы затрепыхать крыльями и полететь под потолком, тем самым, олицетворяя радость, трепещущую и рвущуюся к полету любовь и жизнь, измученный речными приключениями петух не полетел. Он сначала сильно стукнулся о косяк, замахал крыльями, накренился, сорвался в штопор и плюхнулся в круглую салатницу, забрызгав майонезом и кусочками колбасы ближайших гостей. Затем он сразу же вскочил на ноги и, распустив крылья и угрожающе разинув клюв, сиганул по столу, сшибая по дороге бутылки с самогоном. Вся его петушиная грудь была в салате. Гости визжали и хохотали, подхватывая падающие бутылки. В конце стола петуха поймали, отдали хозяйке, и она его унесла в хлев к курам.

 - Однако — сказал Саня, толкнув локтем Игоря намекая на стих и, сделав юмористическое лицо — Перепиши, повешу дома на стену.

 - Ладно, ладно — засмеялся Игорь — я знаю, что нужно праздной компании.

 Через час в доме лились песни, пол содрогался от беспорядочных плясок,