– Придержи свой язык, – приказала Бианка. – Я одеваюсь, как мне нравится, и только для собственного удовольствия!
– Очень может быть, – протянула донья Елена. – Все, что я знаю, так это то, что я должна была привезти в Испанию чистую и непорочную девушку, и я желаю знать, что вручу дону Луису.
Бианка сверкнула черными глазами.
– Ты злобная старуха! – закричала она.
Она могла бы сказать гораздо больше, но в этот момент к ним подошел Кит.
Он снял шляпу и отвесил им ироничный поклон.
– Я надеюсь, что леди получают удовольствие от этого путешествия, – насмешливо сказал он.
Бианка широко раскрыла свои черные глаза.
– Удовольствие? – переспросила она. – Как мы можем получать удовольствие, плывя бог знает куда, не зная, какая нас ожидает судьба?
Кит перестал улыбаться.
– Вы второй раз говорите о своей несчастной судьбе, – начал он. – На этот счет я не могу вас особенно успокоить, не зная, какую судьбу вы считаете действительно ужасной. Но если вы мне позволите, сеньорита, какая бы вас не ожидала судьба, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, если не побрезгуете.
После этих слов он отвернулся и пошел прочь, оставив девушку с побледневшим лицом, едва сдерживающую слезы.
«Морской цветок» медленно вошел в гавань Кал-де-Сак. Волны медленно накатывались на белый песчаный пляж. Корабль плыл, подгоняемый бризом, а полуденное солнце стояло прямо над его мачтами.
Бианка стояла, опершись о перила, разглядывая полуразвалившиеся хижины, сложенные из пальмовых стволов. Она слышала скрип лебедки и плеск бросаемого в воду якоря. Она повернулась к Киту.
– Мы… мы сойдем на берег… здесь? – запинаясь, проговорила она.
– Да, сеньорита, – спокойно ответил Кит. – Здесь.
Кит помог Бианке и донье Елене спуститься в шлюпку. На веслах они увидели старого левшу-ирландца, который прислуживал им во время плавания. Кит выбрал его потому, что его старость гарантировала, что он не причинит женщинам никакого вреда. Бианка села на носу маленькой лодки, а старый негодяй всю дорогу буравил ее единственным здоровым глазом.
Постоянное население Кал-де-Сак высыпало на берег, чтобы приветствовать их. Большей частью это были чернокожие, но среди них были мулаты и даже несколько белых. Белые были в основном старые мужчины, пираты, которые не могли больше выходить в море, или преступники, совершившие преступления в крупных городах Испаньолы, отправленные сюда, в эту дыру, умирать.
Кит обратился к ним по-французски, обещая награду за помощь. И несколько минут спустя все трудоспособные мужчины участвовали в строительстве двух новых хижин на пляже, на некотором расстоянии от города. Когда они были закончены, Бианка заметила, что эти хижины были гораздо чище и просторнее, чем большинство построек Кал-де-Сак. Она также заметила, что Кит и ирландец собираются разместиться вместе. Таким образом, ей и донье Елене было гарантировано уединение. Она уже собиралась вздохнуть с облегчением, но внезапно в недоумении нахмурила свои маленькие брови. Она была в безопасности. Очевидно, этот странный пиратский капитан, чьи волосы отливали золотом, а цвет глаз соперничал с морской водой, просто придерживает ее ради получения богатого выкупа. Ее персона и честь находились в безопасности, но это, как ни странно, не принесло ей облегчения. Более того, ее скорее оскорбляло его равнодушие. Ей даже захотелось, чтобы он влюбился в нее.
«Потом я с презрением отвергну его», – думала она, – но сначала необходимо его проучить… Бианка задумалась, глядя в ночную темноту. Вдруг она заметила, что по пляжу к ней навстречу идет Кит, и стремительно забежала в хижину, неуверенная, что готова сейчас с ним встретиться.
ГЛАВА 4
Бианка стояла на пляже рядом с Китом и смотрела на «Морской цветок», выходящий в море. Она думала про себя, что бог сохранил ее во время этого путешествия и скоро она сможет вернуться в дом того хорошего человека, который вскоре станет ее мужем… Но она не стала заканчивать эту мысль и вернулась в маленькую хижину, которую делила с доньей Еленой.
Пытаясь заснуть, она вскоре обнаружила, что это абсолютно невозможно. Не только потому, что жара ночью ничуть не уменьшилась, но и потому, что воздух был наполнен жужжанием москитов. Ее веки вскоре распухли, а следом за ними губы, ноздри и каждая открытая клеточка ее тела покрылась укусами. В темноте она слышала, как вздыхала донья Елена, но задубевшая от возраста кожа старой женщины служила лучше, чем ее собственная.
Она села в своем гамаке, и по ее красным и распухшим щекам потекли крупные слезы. Ее ноги были в кровь расчесаны в тех местах, где в них впилось не менее полусотни москитов. Она была так занята своими страданиями, что не сразу заметила мужчину, вошедшего в хижину.
Она стояла в платье с длинным шлейфом, которое Кит подарил ей, – чтобы пополнить ее гардероб. Внезапно она услышала позади себя какой-то звук, повернула голову и вскрикнула.