Золотой идол (СИ)

— Да уж довольно долго, — мальчишка почесал одну босую ногу об другую и смешно сморщил нос, словно собираясь чихнуть. — Я стоял в сторонке, к стене дворца прилепившись, чтоб меня не видно было, как вы приказали, а он всё молился и молился. Мантры читал, лепестками статую осыпал, куркумой ей стопы обмазал раз сто… По-моему, свихнулся Чандрагупта, мой господин, — сделал смелый вывод юный шпион. — Ну, я устал стоять и ушёл. Не всю же ночь там торчать? А Чандрагупта явно до утра расположился. Чапати из узелка достал, жевать начал… Но даже продолжая жевать, пел: «Ом Дхана Нанда Джая». И как не подавился? Мне вот мама всегда говорит: «За едой не поют и не разговаривают, а то подавиться можно!» А он не давится. Наверное, в него бхуты вселились, это бывает.

— Хм, — Бхадрасал задумчиво расчесал пятернёй бороду, глядя на икающего Ракшаса, утиравшего накидкой слёзы, выступившие в уголках глаз, — какое странное поведение… Ну я всё равно схожу, посмотрю. Вдруг лекаря пора позвать? Может, его дела и правда плохи?

— Мой господин, не прикажите казнить!!! — взвыл вдруг мальчишка, падая на колени и утыкаясь лбом в пол.

— Что такое?! — удивлённо вытаращился Бхадрасал, а Ракшас напряжённо покосился на подростка.

— Я не смею советовать вам, что делать, но я на обратном пути случайно узнал о чём-то посерьёзнее, чем сумасшествие Чандрагупты.

Бхадрасал собрался грубо схватить мальчишку за верхнюю накидку, но сдержался.

— Быстро докладывай!

— Самраджа нет в покоях. Охрана беспокоится. Наш Величайший ушёл куда-то на ночь глядя, никому не сказав куда и запретив себя сопровождать! Но и это не самое плохое. Один из личных телохранителей царя ещё хуже спятил. Узнав об отсутствии самраджа, поклялся именем Индрадэва, что до утра в одиночку одолеет разбойников, засевших в лесу неподалёку от столицы. Величайший, говорят, планировал выдвинуться и напасть на тех дасью завтра, а этому безумцу приспичило сегодня. Друзья пытались безумного удержать, но он всех раскидал, кому-то глаз подбил, кому-то зуб вышиб, увёл чужого коня, потому что его собственную лошадь от него спрятали, и на том чужом жеребце уехал. Я слышал, как другие воины сокрушались, говоря, что этот сумасшедший теперь и себя угробит, и дасью спугнёт, и планы самраджа пойдут прахом. Не велите казнить за плохие новости, господин!!! — снова отчаянно завыл мальчишка.

— Та-ак, — злобно протянул Бхадрасал, внутренне закипая. — Я немедленно беру с собой нескольких царских воинов и еду убивать дасью и этого ненормального!

— Погоди, — остановил его Ракшас, затем повернулся к шпиону Бхадрасала. — Как звали того сумасшедшего?

— Ишвар, господин, — не поднимая головы, отозвался мальчишка. — Друзья сказали, он уже несколько дней не в себе. Так и ищет случая умереть. То сжечь себя пытался, то в нору змеи руку совал, то с водопада прыгал… Чудом спасли. Теперь он надумал сражаться, чтобы умереть как кшатрий!

Не дослушав, Ракшас рванул к дверям. Остановившись, ненадолго оглянулся:

— Вызывай лекаря к спятившему Чандрагупте, — сказал он, обращаясь к Бхадрасалу, — а я еду догонять Ишвара!

— Погоди, — растерялся Бхадрасал, — как вы справитесь в одиночку и с дасью, и с безумным кшатрием? Вам помощь нужна.

— Некогда звать помощь, мне этого идиота скорее догнать надо, пока он не угробил себя и мою лошадь!

— Вашу?!

— Нутром чую, что мою.

— А если не вашу?

— Всё равно надо спасать глупца!

— Но вы недавно говорили, что вам нет до него дела, — удивился Бхадрасал.

— Ещё одно твоё слово… — лицо аматьи побагровело, и он наставил палец на генерала, однако, не договорив, просто исчез в дверном проёме.

Бхадрасал ошарашенно посмотрел аматье вслед и только покачал головой.

— Да поможет ему Триада, — пробормотал он себе под нос. — Кыш отсюда! — прикрикнул генерал на своего шпиона, и мальчишка быстро сгинул за той же занавеской, из-за которой чуть ранее появился в покоях господина.

Проводив паренька глазами, Бхадрасал крякнул и усмехнулся:

— Пойду-ка гляну, как паршивец молится. Да и молится ли? — и главнокомандующий магадхской армии, укутавшись до пояса в тёмно-синюю ткань, стал спускаться по потайной лестнице во двор.

— Ом Дхана Нанда Джая… — оборвав мантру на полуслове, Чандрагупта улыбнулся, продолжая любоваться пламенем лампады. — Ушёл, — новая улыбка озарила лицо хитрого юноши. — Ступай-ступай, малец, — прошептал он одними губами, — докладывай своему господину, чем я занят. В молитве нет вовсе ничего предосудительного.

Дождавшись, пока все шорохи стихнут, Чандрагупта медленно встал и обогнул статую с другой стороны. Он весь трепетал в предвкушении и в то же время опасался, что о нём позабыли и придётся уйти не солоно хлебавши. Сердце билось, то почти замирая, то принимаясь бухать, как падаяни таппу*.

«Он уже здесь? Как понять, где он, если ничего не видно?»

Чандра не успел додумать. Опаляющим жаром окатило с головы до пят, когда крепкие руки обхватили его поперёк туловища и такой желанный, прекрасный голос горячо зашептал в самое ухо, заставляя колени ослабеть: