Золотой камертон Чайковского

– Понятия не имею. Это же было еще до нашей свадьбы. А вообще они часто ездят на всякие предприятия, иногда на колбасный завод, иногда на ликеро-водочный, туда Анатолию особенно нравилось ездить, – с горькой усмешкой добавила Лариса Валентиновна. – И всегда они возвращаются с подарками. Может, у него уже превратилось в традицию с пустыми руками не уходить? – предположила Лариса Валентиновна и, поймав внимательный взгляд доктора, добавила: – В последнее время Анатолий стал часто выпивать, причем без всякого повода. А в таком состоянии он становился очень жестоким, язвительным, я очень обижалась, мы ссорились. Я пыталась с этим бороться. Но он меня не слушал, – чувствуя себя жалкой, нелепой, стыдливо объясняла Лариса Валентиновна. – У него появилась своя компания, свита, как он называл этих людей в шутку. Они часто гуляли за его счет, подначивали его на всякие глупости, подпевали ему, в общем, потворствовали, а настоящие, хорошие друзья стали от Толи отдаляться. Нет, вы только не подумайте, он еще не стал запойным алкоголиком, но выпивал часто и под градусом становился очень неприятным. Мы с мужем отдалились друг от друга, поэтому я не знаю, откуда мог взяться этот таллий.

– Ясно. Что же, такое бывает, – сочувственно покивал головой главврач. – Особенно с людьми искусства. А, впрочем, и не только. А что касается состояния Анатолия Михайловича, то, боюсь, что медицина в данном случае бессильна, в организме произошли необратимые процессы, время было упущено, мы слишком долго не могли поставить диагноз, – со вздохом проговорил Николай Михайлович. – Дело в том, что диагностировать отравление таллием довольно сложно, особенно если даже подозрений на подобное отравление не имеется. Нам вообще повезло, что лечащий врач вашего мужа прежде уже имел дело с подобным случаем, ему и пришло в голову провести дополнительное исследование. Но время, к сожалению, было упущено. Анатолий Михайлович умирает.

Лариса Валентиновна заплакала навзрыд без всякого стеснения. Почему она плакала, и сама толком не знала. Ей было жалко Анатолия, или себя, или она испытала облегчение от этой новости, а может, она плакала от страха или от скверных предчувствий? Она не знала сама, но рыдала от души, выпуская наружу давно копившиеся усталость и напряжение.

Глава 7

Сентябрь 2019 года. Санкт-Петербург

– Александр Юрьевич, можно тело выносить? – спросил у капитана Гончарова Артем Хромов.

– Да, выносите. Эксперты уже закончили. Так что у нас с личностью убитого, он один проживал или с семьей?

– Александр Юрьевич, так это же дирижер известный и композитор Павел Ившин! – едва сдерживая возбуждение, объяснил Артем.

– Какой еще дирижер, в жизни не слыхал, – пожал плечами капитан.

– Да его афишами весь город обклеен! Он знаменитость с мировым именем. Сейчас он постоянно проживает в Нью-Йорке, а в Петербург на гастроли приехал.

– Я когда по городу еду, у меня времени нет и настроения по сторонам глазеть, – ворчливо ответил капитан.

– Ившин – это мировая знаменитость. У него свой оркестр, а еще он известный композитор, только он симфоническую музыку сочиняет, а не песни и прочее. Его английская королева недавно в рыцари посвятила, – продолжал просвещать капитана Артем.

– Не знал, что ты у нас такой знаток симфонической музыки, – насмешливо сощурился капитан Гончаров.

– Да никакой я не знаток. Просто вчера про него передача по телику была, мать смотрела, пока меня ужином кормила. Ну и я заодно, – смущенно оправдывался Артем. – А то, что он знаменитость, и так видно, вон хоромы какие, – с завистливым восхищением огляделся Артем.

– Да кого сейчас такой квартирой удивишь, у некоторых наших сограждан дворцы в Европе имеются, яхты и прочее, – с неодобрением заметил капитан.

– У него тоже собственный замок во Франции есть. И квартира в Нью-Йорке. Их по телику показывали, – с завистью припомнил Артем.

– Это плохо. Покоя не будет, телевидение с прессой продыху не дадут, и начальство наедет, – мрачно изрек капитан. – Дай бог, чтобы он от естественных причин кони двинул, а не то влипли мы с тобой, лейтенант.

– Да, может, еще пронесет, на теле явных повреждений не видно, может, сам того?

– Не верю я в такое везение, но будем надеяться, – направляясь к дверям, бормотал про себя капитан Гончаров.

За ним все так же бодро шагал Артем Хромов.

– А вот и приятные известия, – сидя за своим столом, потряс бумажкой капитан, мрачно оглядев подчиненных. – Заключение экспертов пришло. Отравили нашего гения заморского. Вот, черным по белому – «в тканях обнаружены следы таллия». Это не тухлая рыба, это яд. Ох, только бы журналюги не пронюхали. Житья не будет.

– Да не расстраивайтесь вы так, Александр Юрьевич, может, его еще там отравили, а у нас он только умер? – попытался утешить начальство Артем.

– Докажи, – коротко посоветовал капитан и, прихватив папку с бумагами, вышел из кабинета.