Золотой камертон Чайковского

– Ну, я бы не стал так преувеличивать, но все же отношения были хорошие, хотя и виделись мы в последние годы нечасто. Знаете ли, переезд Павла в Европу, а затем в Штаты… Расстояние пагубно влияет на близкие отношения. Но до его отъезда с родины мы были весьма и весьма дружны. Да что там говорить, город у нас не так велик, музыкальная среда тем более… Конечно, мы вращались в несколько разных сферах. Я с начала девяностых оставил творческие занятия и посвятил себя бизнесу. Организовывал концерты, небольшие гастроли, налаживал контакты, искал формы работы. Все было очень ново, это, по сути, была неподнятая целина. Госконцерт развалился, кому-то надо было взять на себя его функции. Хоровая деятельность очень специфична, у нас хоровое искусство не так популярно, как, скажем, в Прибалтике. Приходилось нелегко, надо было искать новые возможности, расширять репертуар, искать новые формы выражения, все это требовало времени, на личное общение его просто не оставалось. Но иногда… – картинно развалившись на стуле и бурно жестикулируя, рассказывал Виталий Маркович, намереваясь снова погрузиться в дебри воспоминаний. И капитан снова был вынужден его прервать:

– Давайте вернемся к нашей теме. Значит, в последнее время вы не поддерживали отношений с убитым?

– Нет. Но вы знаете…

– Как же тогда вы смогли связаться с Ившиным, чтобы предложить ему участие в фестивале?

– Ой, разве это так сложно? Мы же все из одной консерватории, – беззаботно развел руками Виталий Маркович. – Я позвонил Додику Натансону, он сейчас в Венском оркестре играет, тот позвонил Владику Гуревичу в Гамбург, а тот Бэллочке Трауберг в Нью-Йорк, она замужем за Мишей Татлиным, а он играет в оркестре Ившина, вот и все. Потом я позвонил Павлу Владимировичу, и мы обо всем договорились. Я уже вам говорил, что музыкальный мир очень тесен.

– Действительно. Даже теснее, чем я себе представлял, – с легкой иронией заметил Александр Юрьевич. – Значит, вы связались с Ившиным через общих знакомых, и он согласился принять участие в фестивале?

– Именно.

– На каких же условиях?

– Простите. Но это коммерческая тайна, и я не готов ее обсуждать с кем бы то ни было, – мгновенно нахохлился Виталий Маркович.

– Думаю, вам придется, поскольку речь идет об убийстве, а не о праздном интересе.

– Не знаю. Не знаю, я должен проконсультироваться, – упрямо потряс головой Наумкин.

– Хорошо. Пока оставим этот вопрос. Как прошла ваша встреча с покойным?

– Замечательно! Тепло, дружески. Павел совершено не изменился со студенческих времен, такой же, знаете ли, теплый, открытый, приятный человек, – благодушно поделился впечатлениями Виталий Маркович.

– Выступление Ившина уже состоялось?

– Да, и прошло на ура! Но он должен был еще выступить на закрытии фестиваля, чтобы создать яркий, запоминающийся финал. Имя Ившина – это всегда гарантированный успех, в том числе и коммерческий.

– А кто же будет закрывать фестиваль теперь, после смерти Ившина?

– О, это было непросто, но мы смогли уговорить всех участников фестиваля, и даже кое-кого из наших видных деятелей искусств, выступить на закрытии, исполнив сочинения покойного. Думаю, Павлик был бы тронут, – с трудом удерживая скупую мужскую слезу, проговорил Виталий Маркович. – Разумеется, мы привлекли прессу, чтобы оповестить поклонников Пашиного таланта о готовящемся большом концерте. Дали развернутую рекламу, и могу вам с гордостью сообщить, что билетов на концерт в продаже практически не осталось. Если желаете, могу вам по знакомству преподнести контрамарку, – любезно предложил Виталий Маркович.

– Благодарю вас. Не располагаю свободным временем. Расследование, – огорченно развел руками капитан. – А вот Артем Сергеевич у нас большой поклонник творчества Павла Ившина. Думаю, он с удовольствием примет ваше приглашение, – наблюдая за вытянувшимся лицом Артема, проговорил Александр Юрьевич.

– Разумеется. Конечно. Позвоните мне сегодня ближе к вечеру, молодой человек, и я вам передам два пригласительных на прекрасные места. Мы всей душой готовы помочь органам правопорядка в раскрытии этого зверского преступления. Всем, чем можем, – с излишним пафосом проговорил Наумкин.

– Ну, что думаете о Наумкине? – поинтересовался капитан, когда за Виталием Марковичем плотно закрылась дверь.

– Скользкий тип, – тут же высказался Артем. – Этакий сладенький, разговорчивый, а как про денежки упомянули, тут же окрысился.

– Вот-вот. Так что ты, Артем, когда на концерт пойдешь, не забудь за кулисы заглянуть. Послушай, о чем там музыканты болтают, а еще лучше, технический персонал. Покрутись, поспрашивай. Только осторожно. Коркой своей не свети. В курилке поболтайся, в буфете, с девушками пофлиртуй. Прояви сообразительность.

– Есть, – радостно отозвался Артем, – а то я думал, вы меня хотите заставить весь концерт в зале сидеть.

– А что такого? Люди вон за это удовольствие большие деньги платят. Ты хоть маму с собой возьми, может, она удовольствие получит, – посоветовал капитан. – Никита, посмотри, домработница Ившина явилась?