Золотой холм

Только со второго раза Арьель заметил еще одного человека, который сидел в стороне от всех, в полутьме, откинувшись к стене, и, казалось, дремал. Во всяком случае, глаза его были прикрыты. На вид ему казалось лет двадцать пять — двадцать шесть. Темные неподвязанные волосы до плеч, узкое неправильное лицо, еще и рябое, кажется, в придачу. Одежда свободного покроя и неопределенного коричневого цвета, что-то вроде мантии или балахона. Медальона этот человек не носил, но Арьель решил, что и он тоже из длиннорясых, только странствующий. А если кого-то Арьель не любил больше, чем городскую стражу, так это бродячих храмовников. Поэтому он быстро потерял к спящему всяческий интерес. Отставил в сторону опустевшую кружку и потянулся к лютне. Тут же рядом оказался трактирщик.

— Споете нам, господин музыкант? Порадуйте песней, а то ветер так тоскливо завывает, аж на душе тошно делается…

Дамы оживились, храмовник с аистом на груди встал со своего места и подошел к очагу, заинтересовано поглядывая. Даже наемники остановили игру и повернули головы. Сегодня ночью все чувствовали себя не в своей тарелке. Один только дремлющий молодой человек никак не выказал своего интереса. Даже не пошевелился. Однако Арьелю показалось, что из-под опущенных ресниц на миг блеснули черные глаза.

Он неспешно расчехлил лютню, пристроил ее на колене. Хвост намокших от снега светлых волос упал на плечо, и музыкант плавным движением отбросил его за спину. Обвел взглядом собравшихся путешественников.

— Спою с большой охотой. Только не звучать радостным песням в ночь Самайна. Не время это для радости… Я расскажу историю, которая едва ли развеселит благородных дам и господ. Это история о Лионеле и Лионетте… я услышал ее в Аркаре.

При этих словах темноволосый молодой человек открыл глаза и слегка подался вперед. Но Арьель, склонившийся к струнам, этого не заметил.

* * *

Жили некогда в Аркаре мальчик и девочка. Окна их домов смотрели друга на друга, и детям нужно было только перебежать улицу, чтобы встретиться. Поэтому они часто играли вместе на горбатых улочках Аркары и проводили вместе времени больше, чем если бы были родными братом и сестрой. Их матери, которые тоже дружили, смотрели на них и радовались, что дети не скучают в одиночестве. Ведь других детишек в семьях не было.

Люди часто принимали их за брата и сестру, а те только смеялись и кивали. Им нравилось, что они одинаково темноволосые и черноглазые. Родились они в один год, и даже назвали их похоже: Лионель и Лионетта.

Дети росли, и дружба их крепла, хотя, кроме внешнего сходства, ничего у них общего, как казалось, не было. Лионетта, смешливая и беззаботная, не могла усидеть на месте, мелькала тут и там, так что ее даже прозвали Стрекозой. Мысли ее были яркими и воздушными, как крылья бабочки. Она любила петь и редко грустила, смех ее звенел, словно серебряные монетки, прыгающие по мостовой в солнечных лучах. Слыша его, люди и сами начинали улыбаться и всегда привечали славную, ласковую девочку.

Не таков был Лионель. Он мало разговаривал, мог подолгу сидеть на одном месте, о чем-то размышляя, и рано пристрастился к чтению. Только когда Лионетта была рядом с ним, он оживлялся. Но Лионетта уходила — и он снова брался за книгу. Еще в отрочестве он решил, что хочет стать учеников в храме Гесинды, и познавать тайны загадочных и темных наук. Родители не препятствовали, поскольку видели, что к прочим занятиям, кроме чтения, мальчик равнодушен, и толку на другом поприще из него не выйдет.

Лионель остался в храме и после того, как его родители умерли от оспы. Болезнь сразила и его, но не убила, а только оставила о себе память в виде отметин на лице. К Лионетте судьба была добрее, ее семью оспа обошла стороной. Родители девочки с охотой бы приняли осиротевшего Лионеля в своем доме, как сына, но он предпочел остаться в храме. Напрасно подруга его уговаривала, он был непреклонен, и с еще большим рвением принялся постигать науки. Горе как будто даже обострило способности и таланты, которыми щедро наделила его Богиня Мудрая. Особенно Лионеля занимали лекарское дело и магия.

Со временем он стал лучшим учеником в храме, Богиня благоволила к нему, и в семнадцать лет он прошел посвящение.

Лионетта же стала красивой девушкой, и парни на нее заглядывались. Но сама она ни на кого не смотрела и при любой возможности убегала к Лионелю в храм. Детская привязанность превратилась в любовь, и Лионетта мечтала пройти всю жизнь рука об руку со своим любимым. Мать напоминала ей, что маг, посвятивший себя служению Богини, едва ли женится на простой женщине. Но в семнадцать лет не хочется думать о плохом, и Лионетта утешала себя тем, что в будущем все еще изменится к лучшему.