Золотой ключик для Насти

      Старик щедро подливал вина, укрепляя мою уверенность в благополучном завершении сделки — кого попало таким напитком не потчуют.

      В конце обеда, «Хоттабыч» предложил остаться у него. Сам планировал размышлять до утра, потому как важные дела спешных решений не терпят.

      Я сыто икнула, уже приготовилась проследовать за краснощёкой в отведённую комнату. Но когда попыталась встать, ноги подкосились, я «звездой» распласталась на ковролине. Прежде чем разум затуманился окончательно, с грустью поняла — поднимать меня никто не спешит. Даже Косарь, зараза, остался в стороне от моего горя.

      Очнулась в кромешной тьме, с ощущением дичайшего похмелья. Здесь было всё: желудок отплясывал джигу, мозг болтался в черепной коробке, как подсушенный орех в скорлупе, голова раскалывалась, а любое движенье вызывало водоворот жутких ощущений.

      Пошарив руками, нащупала ведро. Дай бог здоровья тому, кто догадался поставить его у изголовья кровати! В следующую секунду, желудок не выдержал и всё-таки исторг остатки обеда. Потом ещё раз. И ещё.

      Я попыталась снова лечь, но в комнату вбежала краснощёкая женщина с керосиновой лампой в руках…

      Боже, как она топает! Подкованный слон и то тише ходит! А лампа? Где она отыскала такую яркую лампу? В музее пыток?

      Без малейшего почтения, краснощёкая всучила мне какой-то ковшик и заставила пить. Жидкость была горькой, густой и крайне противной.

      — Где я?

      — В доме торговца Хабыча, конечно.

      Хабыч? Кто такой Хабыч? А… Хоттабыч! Чёрт, я ведь даже имени его не спросила, когда встретились. Зато с прозвищем не ошиблась.

      — А Косарь где?

      — В соседней комнате.

      — Ему тоже плохо?

      — Увы, — грустно вздохнула женщина. — Ума не приложу отчего вам поплохело. Я ж всё свежее подала, а вино так вообще сказка.

      Ага… Хороша сказка. Всего два бокала и мечта о встрече с наркологом становится заветной.

      — Ну ничего, ничего, — успокоила краснощёкая. — Ты сейчас полежишь часок и всё пройдёт. А после и ехать можно.

      — Ехать? Куда ехать?

      — Как куда? С Хабычем. Он сказал, по делу.

      Уф… Я с мрачным облегчением откинулась на подушки. Значит, всё-таки согласился. Что ж, такие новости вполне стоят похмелья.

      Через час мне действительно полегчало: желудок по-прежнему отплясывал, но вырваться на свободу уже не пытался. И головная боль отступила.

      Мысленно благословив краснощёкую, выбралась из спальни. Тут же столкнулась с помятым Косарем. Сравнивать ощущения не стали — и без того тошно.

      Хабыч ждал внизу, с аппетитом поглощал обильный завтрак. При виде еды, мой желудок опять совершил сальто, Косарь тоже позеленел.

      — Проснулись, голубчики! — разулыбался торговец. — А я уж испугался, что помрёте! Что ж вы… Чуток вина и уже с ног?

      Вешенский верзила одарил Хабыча лютым взглядом, но промолчал. Схватив меня за руку, Косарь ринулся к двери. В спину прилетел ещё более оптимистичный возглас:

      — Правильно! Подождите снаружи! Заодно воздухом подышите и с сыном моим познакомитесь!

      — Что ещё за сын? — пробормотал Косарь, толкая входную дверь.

      В лицо ударил прохладный ветерок, заставив отступить последние симптомы похмелья. Город, окутанный предрассветной серостью, мирно спал.

      Метрах в трёх от нас фыркнуло, и только теперь заметила массивную хмурую лошадь, запряженную в телегу и не менее хмурого возницу. Старьевщик с рынка, а это был именно он, не выказал особой радости, просто махнул рукой и опять погрузился в дрёму.

      — Косарь, мне это не нравится, — сдавленно прошептала я.

      — Мне тоже, причём давно.

      Я, наконец, очнулась. И о чём раньше думала? Вот ведь…

      — Нет, ты послушай. Эти двое не просто партнёры. Этот, — я кивнула на возницу, — заманивает людей в лавку, а второй угощает вином, попросту — травит. Что делают после — не знаю, но мне кажется, обворовывают и убивают.

      — Ну, это и курице ясно. Меня двумя бокалами вина не свалить. И спали мы слишком долго — с обеда и до самой ночи.

      — Погоди. Дело не в этом. С нами хотели поступить как обычно, но передумали. Как думаешь, почему?

      — Не знаю и знать не хочу.

      Я задумалась. Может эти двое и впрямь хотят отвезти нас к колдуну, чтобы получить телегу шелка и прочей ерунды? Или сдать в лапы архиепископа? Впрочем, во втором случае, нас должны были отдать страже. Точнее не «нас», а меня. Косарь ведь не колдун, это невооруженным взглядом видно. Чёрт, что же им нужно?

      Отведя Косаря на пару шагов в сторону, тихонечко поведала о своих догадках.

      — Ключи на месте? — мрачно прошептал он.

      — Да. Я как только проснулась, сразу проверила.

      — Бежать нужно.

      Вот уж не знаю… А что если Хабыч и впрямь к колдуну отведёт? Упустить такой шанс, пусть даже поездка грозит серьёзными неприятностями…

      — Нет. Нужно делать вид, что ни о чём не догадываемся. Если запахнет жареным — сбежим. К тому же, Хабыч явно знает о дверях и колдунах больше, чем говорит.

      — Говорит? Да он вообще ничего не сказал!

      — Косарь… — зашипела я.

      Спутник посверлил меня взглядом, но всё-таки кивнул. Благоразумия в этой затее ноль, однако лучшего плана у нас нет. К тому же, сбежав от торговцев, дадим повод рассказать о нас властям.