Золотой конь Митридата

— Не в этом дело. — Вадим снова посмотрел в сторону. — Ты прекрасно знаешь наши доходы. Мы тоже не миллионеры. Милена дала тебе взаймы из денег, отложенных ею на операцию. У нее больное сердце, и Милена стоит на очереди на шунтирование. Она ничего тебе не сказала, чтобы не огорчать. Все же ты жена ее единственного родного брата. Стас часто помогал ей, и супруга решила сделать кое-что для тебя. Я не возражал. Мы думали, ты продашь что-нибудь из его коллекции и быстро расплатишься.

— Но я ничего не нашла у Стаса, — проговорила Красовская. — По неизвестной мне причине сейф на даче оказался пустым. Я не знаю, где вещи из его коллекции.

Вадим заморгал бесцветными ресницами:

— Ты это серьезно?

— Серьезнее некуда, — вздохнула женщина.

Он потер жирную щеку:

— Я тебе не верю. Этого не может быть.

— Еще как может, — буркнула Красовская. — Иначе я бы вам все вернула. Не люблю ходить в должниках.

— Тогда продай дачу! — вдруг взвился он. — Сделай что-нибудь, иначе я подам на тебя в суд.

— Сделать что-нибудь? — Лариса наморщила лоб. — Что ж, хорошо. — Она вытащила кошелек и выгребла все деньги. — Держи. Это все, что у меня есть. Сегодня я заложила кольцо. Понимаю, здесь мало и никак не хватит на операцию, но надо же с чего-то начинать.

Она ожидала, что Вадим не возьмет жалкие крохи, однако ошиблась. Он с жадностью схватил купюры и, даже не пересчитывая, положил в карман.

— Ты сама понимаешь, что этого мало, — произнес он более миролюбиво.

— Понимаю. — Она круто развернулась на каблуках и зашагала к дому. Из-за угла вынырнула знакомая серебристая машина, и Лариса опять не обратила на этот факт никакого внимания. Подходя к подъезду, она быстро взглянула на скамейку, почти скрытую ветвями ивы, и похолодела.

Сидя в холодке, под деревом, на нее смотрел Стас, одетый в старый серый костюм. Женщина пошатнулась, однако супруг дружески подмигнул ей, встал и скрылся в зелени кустов. Красовская не побежала догонять его, она стояла как вкопанная и лишь твердила: «Это нервы, это мои расшатанные нервы. Этот мужчина похож на Стаса, но не может быть им. Если это он, зачем ему постоянно маячить у меня перед глазами? Чего он добивается? Чего хочет?» Неизвестно, сколько времени она простояла бы, как памятник, если бы не вездесущая соседка с болонкой какого-то неопределенного цвета:

— Ларочка, что вы здесь делаете?

Красовская повернулась к старушке. Ее губы побелели и дрожали.

— Вы никого здесь не видели?

Соседка удивленно заморгала:

— Здесь? Никого. Мы уже давно гуляем с Тобиком. А вы кого-то видели? Вас кто-то напугал?

— Мне показалось… — Лариса чуть не выдала сокровенную тайну. — Но, наверное, показалось. Извините… Мне пора домой.

Она опрометью бросилась по лестнице, быстро отперла входную дверь и, запыхавшись, вбежала в темноту прихожей. Прислонясь к холодной стене, женщина повторяла, что это не Стас, пусть даже он жив, он просто не мог сюда прийти, это расшатанные нервы, но какая-то сила подтолкнула ее к шкафу, где висела одежда мужа, к которой она не притрагивалась со дня похорон. Дернув на себя дверцу, Лариса побледнела. Серый костюм, так любимый Стасом, купленный им в дорогом магазине в загранкомандировке, исчез. Красовская, задыхаясь, схватилась за горло, на негнущихся ногах подошла к сумочке, небрежно брошенной на стул в прихожей, и, достав мобильный, лихорадочно набрала Милену. Та откликнулась сразу, словно ожидала ее звонка:

— Что случилось, дорогая?

— Милена, Стас жив, — затараторила Лариса. Родственница нервно задышала в трубку:

— Это глупая шутка, милая.

— Это не шутка, Мила. — Голос женщины срывался. — Он несколько раз звонил мне, потом появился на даче, а сегодня поджидал меня у дома.

Родственница крякнула в трубку, а потом обрушила на нее шквал вопросов:

— Как это — звонил? Что говорил? Почему ты мне ничего не сказала? Сейчас он у тебя?

— Он ничего мне не говорил, — грустно ответила Красовская.

— Ничего не говорил? — удивилась Милена, немного успокоившись. — Как же ты определила, что это он? Может быть, кто-то сделал дубликат его симки?

— Он звонил по городскому, — пояснила Лариса.

— И ничего не сказал? — снова спросила Милена.

— Ему необязательно было что-то говорить, — выпалила Лариса. — Ты знаешь, что у Стаса аллергия на акацию. Так вот, звонивший дышал, как Стас. Я прожила с ним больше десяти лет и не могла ошибиться. Мне звонил мой муж, ты понимаешь?

— Допустим. — Милена говорила с ней ласково, как с больным ребенком. — Допустим, ты меня убедила. Потом вы встретились на даче и возле дома. И мой брат не произнес ни слова?

— Это звучит довольно странно. — Лариса всеми силами пыталась убедить родственницу в своей правоте. — Но тем не менее я не сумасшедшая. На даче твой брат сидел на кухне и пил чай. Увидев его, я испугалась и убежала. Пойми, мы ведь похоронили его.

— Понимаю, — рассудительно ответила Милена. — Тебе следовало позвать кого-нибудь, скажем, ту соседку, что носит вам молоко.

— Я позвонила Быстрову, и он примчался на дачу, — сказала Красовская.

— Да? — заинтересовалась родственница. — И что же произошло дальше?