Золотой конь Митридата

Геннадий перестал бегать из угла в угол и сел на стул, подняв облако пыли. Серебристые пылинки заметались по комнате в своем незамысловатом вальсе.

— Черт знает что получается, — пробурчал он. — Соединить в треугольник душу, тело и сердце Базилевса. Это как, хотел бы я знать?

Лариса сцепила руки на коленях.

— Чтобы отгадать эту загадку, нам придется вспомнить все, что мы знаем о Митридате, — решительно сказала она. — Может быть, искомое лежит на поверхности. Кроме того, какой-то Гипсикрат должен нам помочь. Ты знаешь, кто это?

Быстров покачал головой:

— Нет. Надо обязательно выяснить.

Глава 15

Комана, Малая Азия, I век до н. э.

Войско Помпея подошло к крепости Комана, и Стратоника наблюдала с крепостной стены за солдатами, одетыми в тяжелые туники, сшитые из нескольких слоев льна и шерсти, прикрывавшие могучие торсы, в шлемах, с мечами и овальными щитами, которые со всех сторон окружали дворец. Испуганная царица кликнула слуг, но на ее громкий возглас никто не отозвался: вести о поражении Митридата летели со скоростью звука, и многие рабы и слуги разбежались из дворца под покровом ночи. Один верный Леонид пошел навстречу римлянам, но не вернулся, вероятно, был убит. Остались несколько пожилых рабов, не сумевших скрыться из-за своей немощи, и уж они никак не могли защитить ее от римлян.

— Мама, что нам делать? — Бледный как полотно ее восемнадцатилетний сын Ксифар, ничем не похожий на Митридата, разве только золотом волос, подошел к ней. — Они убьют нас.

К ее огорчению, он не взял от отца не только внешность, но и его качества. Стратонику порой раздражала его трусость, женоподобность и нелюбовь к военному делу. Кажется, Митридат рассказывал, что его родной брат по прозвищу Добряк тоже не радел к этому.

— Не убьют, — попыталась успокоить его царица. — Им нужны не мы, а твой отец. А его здесь нет и не будет.

Юноша затопал ногами, и одна сандалия упала с его ноги. Он поднял ее, тупо глядя на подошву:

— Это плохо. Он бы нас защитил.

— Мы сами в состоянии себя защитить, — отозвалась Стратоника и поправила пшеничные волосы. Ей удалось разглядеть Гнея Помпея, выделявшегося на фоне римского войска, — мужа исполинского роста, с круглым лицом, огромными руками и ногами как столбы. Она слышала о его жестокости и поспешила открыть ворота, чтобы предотвратить кровопролитие. Рабы с негодованием посмотрели на свою госпожу. Митридат бы никогда не позволил врагу спокойно зайти на его территорию! Но Стратоника считала иначе. Когда Помпей, сняв шлем, подошел к ней, догадавшись, что перед ним царица, обнажив прямые густые светлые волосы, она опустилась перед ним на колени:

— Приветствую тебя, о великий царь!

Круглые, слегка выпученные глаза Гнея прошлись по ее ладной фигуре.