Золотой конвой. Дилогия

Снова завыло. Расцвел еще один разрыв, — на этот раз серый и пыльный, видимо мина попала в скалу. Фигурки боевиков падали на землю, прикрывая головы руками. Третий выстрел попал точно в цель, — на один из джипов с пулеметом будто упал гигантский кулак, вдавил его в землю, продавил рессоры до дна. Броня не помогла, крыша смялась будто бумажная. Искалеченный автомобиль подпрыгнул, когда рессоры распрямились, и застыл, чадя ленивым дымом из радиатора. Я несколько воспрял духом. Видимо хранители не просто просиживали штаны в монастыре, но и получили где-то современную военную подготовку. Во всяком случае, корректировщик у них был классный. Впрочем, сидя в горной долине веками, уж всяко будешь знать в ней все расстояния и ориентиры.

Сзади послышались шаги. Прибежал Гвидо, и сунул мне в руки автомат и Ременно-плечевую систему с подсумками.

— Ты хоть умеешь пользоваться? — презрительно оттопырив губу спросил он.

— Ой тоже мне!.. — Фыркнул я. — Я в русской армии служил. Это, знаешь, та, которая во время Второй Мировой гоняла твоих предков как вшивых по бане.

— Я не итальяшка. — Надулся он. — Я римлянин.

— Да-да, последний римлянин, я помню. Иди, спасибо.

Он отбежал, а я принялся разбираться с автоматом. На ствольной коробке было написано «П. Беретта AR 70\90». Штамповка. Все обработано хорошо, кроме следов сварки, — по сравнению с вылизанным Калашом советского времени, смотрелось не аккуратно. А с современным российским, с которым я служил… лучше было не сравнивать, чтоб не расстраиваться. Органы управления, — не бином Ньютона. Рукоять взвода, предохранитель, он же выбор режима огня, в виде колесика с выступающим флажком, на четыре позиции. Слева кнопка — снимает затвор с задержки. За мушкой была какая-то вертлюга, с двумя положениями, обозначенными красным и белым символом; видимо газовый регулятор, примерно как на нашем пулемете ПКМ, — не стал его трогать от греха. Прицел, — непривычный — перекидной диоптр с двумя белыми полосками. Я зарядил автомат, положил цевье ближе к магазину на подоконник, прицелился в окно, поймал мушку, — нормально.

Вокруг меж тем разгорелось перестрелка. Бухали одиночными выстрелами автоматы с галлереи. В поле, от боевиков, сухо трещало. Заговорили пулеметы джипов, — и сразу начало шлепать по древним камням монастыря.

Я поймал на мушку какого-то боевика, который бежал между машинами аккуратно выжал спуск. Он продолжал бежать как ни в чем не бывало. Выстрелил еще раз, и он упал как подкошенный. Ага! — Долго порадоваться я не успел, — видимо он упал по своему хотению, а не от моей пули, потому что снова бодро вскочил. Вспомнив, как учил сержант, я перешел на беглый одиночный огонь, с тем чтоб отдача увеличила сноп рассеивания. Это помогло — он снова упал, не как в первый раз, а тяжело, и как-то раздумчиво. Упал и больше не поднялся.

Я заводил прицелом, ища новую цель. Таковых, однако, сразу не нашлось. Машины боевиков в поле тем временем разделились. Джипы, и часть грузовиков медленно поехали вперед, в то время как насколько грузовиков остались где были. Пехоты почти не было видно. То ли они сообразили, что скакать под минометным огнем дело неблагодарное, и скрылись в грузовиках. То ли, (если грузовики, в отличие от джипов, были все же не бронированные) просто бежали за машинами, используя их как укрытие.

Ухнул в поле взрыв, — и один из грузовиков потерял часть кабины, и переднее правое колесо. Я опять пожелал здоровья корректировщику. Если так пойдет, он их всех на поле заколбасит. Однако, радовался я недолго. Два грузовика, из тех, что остались стоять вдалеке, вдруг окутались дымом в районе крыш, — в воздухе раздался новый свист, а потом долбануло, да так, что дрогнул весь монастырь. Похоже, что минометы были не только у нас, — у них они работали прямо с грузовиков, через распашную крышу.

— Миллиметров сто двадцать, точно… — Крикнул от своей бойницы один из хранителей.

— Умберто! — Рявкнул со своего места Коррадо. — У них тоже минометы. Грузовики в тылу. Дави их. Да, с машинами и пехотой мы разберемся.

Тем временем, джипы и грузовики катили к нам. Я видел лишь часть из них. Поле заволокло дымными клубами — похоже, из их минометов положили и несколько дымовых зарядов, чтобы прикрыть атаку. Чёрт, это уже какая-то третья, мать её, мировая!.. Я выбрал ближайший грузовик, и стал гвоздить по водительскому месту, стараясь не частить. Черт его знает, давало ли это какой-то эффект, или я лупил в броню. В всяком случае, он и не думал останавливаться.

В моем окне что-то жутко вжикнуло, царапая лицо, полетела каменная крошка. Я отскочил от бойницы, едва не выронив винтовку. Глаза? Слава богу целы. На ладони с лица кровь. Пока я приходил в себя, какой-то парень подтащил к своему окну толстую трубу с прицелом, взвалил её на плечо, и выставил в окно. Это было похоже на безоткатный гранатомёт, — и я вытянул руку, чтоб предупредить придурка: нельзя стрелять в замкнутом помещении, когда стена в нескольких метрах за спиной — угробишь себя реактивной струей своего же выстрела.