Золотой конвой. Дилогия

— Идем! — Павел решительно взял направо, и пошел мимо заплывшего в неглубокую канаву рва. Мы с Иваном двинули за ним. Сердце мое колотилось. То ли от трудного подъема, то ли от азарта. Странное чувство возникало, при взгляде на проходящую мимо старинную стену. Здесь было и волнение от вида заброшенного места, где некогда жили люди, а теперь его поглощала природа. И еще странное чувство ожившей истории. Нас привел сюда пересказ истории давно умершего человека, и старая карта. Все это было не более чем байкой, — которая вдруг начала у нас на глазах одеваться плотью. И если крепость с карты оказалась правдой, то неужто… мы были в паре шагов от клада?..

Мы обогнули угол, и вышли к лицевой стороне крепости. Впереди что-то виднелось, выделяясь из стены. Когда мы подошли ближе, стало ясно, что это створка открытая ворот. Опоры её источились, она прогнила, и упала, изломанно уперевшись на стену частокола. Будто часовой, который обессилел, и умер прямо на своем посту. Мы остановились перед открытым зевом ворот. И почему-то помедлили. Не знаю, что испытывали другие. А я ощущал страх. Наша находка была чем-то сродни ожившей сказки. Слово стало плотью. Войдя внутрь мы должны были дальше пойти дорогой чудес, или… все могло закончится пустым разочарованием. Сейчас мы были в моменте предвкушения неизведанного. А чем-то обернется реальность?

Мы переглянулись.

— Ну, пошли что ли? — Хлопнул меня по плечу Иван, и спустившись в заплывший ров, двинулся к воротам. Павел, словно очнувшись, быстро засеменил следом. Двинулся и я.

Мы медленно зашли в ворота, жадно оглядываясь. Внутренний двор встретил нас все той же зеленью. Внутри уже выросло несколько больших кедров и елей. Ветхие стены, четыре угловых башенки, одна из которых окончательно развалилась на гниющие бревна. Запустение, уже настолько захваченное природой, что перестало быть тягостным.

Что-то привлекло мое внимание, справа у самого входа. Прислоненная к частоколу, почти слившись с ним стояла… винтовка! Я протянул руку, ухватил её за ствол, и вытянул приклад из земли. Мох вросший в приклад затрещал, обрываясь, обнажая белые корни. Парни оглянулись на меня. Я вертел находку в руках. Странно, как я заметил её. Ствол и весь металл изщербились темной шероховатой ржавчиной. Дерево сгнило, покрывшись белесым налетом. И все же, винтовка была в гораздо лучшем сохране, чем можно было ожидать. Наверно потому что стояла вертикально, а не лежала в земле. Это был цельный предмет, а не разваливающиеся в руках остатки. Я даже смог прочитать траченную ржой надпись латинскими буквами, на верху ствольной коробки: «Нью Ингланд, Вестингхауз Компани, 1915».

— Винтарь, — констатировал Иван. — Дай поглядеть!

Я сунул Ивану старую винтовку. Он повозился, приложил свою бегемотью силу, и сдернул с места прикипевший от ржавчины затвор. Винтовка глухо клацнула, и исправно выбросила из себя тускло блеснувший в воздухе желтый патрон. Мы все уставились, как он мягко нырнул в мох, и застрял там, вытачиваюсь шляпкой гильзы.

— Вы понимаете?! — Вяло пробормотал я. — Это ведь… Значит здесь никто не был. Эта винтовка так здесь и простояла… Почти сто лет… Значит…

— Значит, сокровища здесь! — Загудел Иван.

— Ищите проход! — Взволнованно сказал Павел. — Где-то здесь должен быть проход!..

Иван поставил винтовку обратно к частоколу, и мы начали расходится по двору. Я прошел мимо большого дерева, и увидел в земле яму, со следами сгнившего перекрытия, обвалившегося внутрь. Осторожно подступил, глянул внутрь. В яме, куда доставал свет, лежали… укрытые зеленым моховым ковром, людские останки. Там был виден обнаживший пару ребер костяк. Здесь высунувший одну глазницу из-под зеленого покрывала позеленевший череп. Еще один череп выступал из-под мха зубами, будто мох отрастил зубы и скалился. А сколько всего людей лежало под ворсистым покровом… Мне стало не по себе. Я хотел позвать ребят, но меня прервал голос Ивана.

— Вот! — Крикнул Иван, — Вот он!

Я и Павел с разных мест побежали на его голос. Проследили за его рукой, пригляделись. Действительно, в теле вала, наполовину завешенный мхом виднелся проход, окруженный потемневшим окладом балок.

Мы подошли ближе. Павел оторвал кусок мха. И заглянул в проход. Я осторожно тронул опорную балку. Палец оставил в мякоти дерева углубление, но дальше все же уперся в твердое.

— Думаешь, туда идти безопасно? — Спросил я.

— Ну, мы же не отвернем сейчас? — Риторически переспросил Иван, и начал снимать с себя рюкзак. — Доставайте фонари.

Я покопался в рюкзаке, и нашел фонарь. Иван тем временем сдернул с плеча свою сайгу, и передернул затвор. Свой фонарь он зажал в левой руке, поддерживая ружье на предплечье. Вид у него был чрезвычайно грозный.

— Думаешь, — там есть кто-то? — Я посветил на уходящий вглубь вала вход.

— А вдруг какая зверюга там берлогу устроила, — посмотрел на меня через плечо Иван.

Я пожал плечами, но тоже разложил приклад у своей «тозовки», и повесил стволом вниз, чтоб удобнее схватить, в случае чего. Павел тоже подтянул ремень своей помпы.