Золотой корсар

Как старшего сына все называли его по фамилии — Вендрамин. У него были железные мускулы и золотое сердце. Пусть он и был простодушным, недалеким грубияном, никогда не имевшим собственных мыслей, но он умел любить, быть верным. Он обожал Паоло, который стал для него богом: Паоло приказывал — он подчинялся. Вместе с братом он совершал различные шалости, поколачивал патрульных и сбиров, бил стекла и посещал кабачки; когда шумел Паоло, шумел и он, и шумел оглушительно. Когда стычка становилась слишком опасной, он сгребал Паоло в охапку и уносил ноги, проявляя невероятную хитрость и сноровку. В прочих отношениях Вендрамин был глуп как пробка.

Вот какими были спасители маркизы.

В тот день, когда они ее встретили, Паоло как раз стукнуло четырнадцать, по случаю чего он пожелал закатить пиршество на свежем воздухе, чтобы иметь больше места — ведь у него столько друзей! На пирушку явилось около сотни моряков.

Когда подошло время десерта, Паоло поднялся из-за стола.

— Отец, — сказал он Вендрамину, — я часто выпытывал у тебя тайну моего рождения, но ты всегда отказывался мне ее выдать, не так ли?

Старый рыбак всем своим видом показывал, что Паоло выбрал не самое подходящее время и место для подобного разговора.

Твердая решимость зажглась в его взгляде, и все поняли, что сейчас произойдет нечто совершенно неожиданное.

Паоло продолжал.

Потрясенные, Вендрамин и гости слушали Паоло с открытыми ртами.

— Как вы знаете, я многому научился. Пусть я всего лишь мальчишка, но тем не менее уверен: нет в жизни ни Бога, ни дьявола, ни Девы Марии, ни ада — ничего, кроме удовольствия, прекрасных девушек и хорошего вина.

— Несчастный! — воскликнул рыбак.

— Богохульник! — вскричали сто глоток.

— Он пьян, бедняжка, — снисходительно прошептали девчушки.

— Он одержим! — воскликнули старики.

Но один пожилой рыбак, чей авторитет был бесспорен, сказал:

— Тишина!

Все тотчас же смолкли.

— Пусть парень объяснится! — приказал он.

Этот старик объехал множество морей и стран, служил Французской республике, прилично разбогател, хотя никто и не знал, как; но у него был крест ордена Почетного легиона, врученный Наполеоном, он пользовался всеобщим уважением и, по слухам, совершил немало чудесных подвигов.

Паоло поблагодарил старца дружеским жестом и смело промолвил:

— Мне нужна свобода. Я ведь был хорошим сыном. Вендрамину грех жаловаться на меня.

— Это правда! — подтвердили несколько человек.

— Но я здесь, как легкий парусник, пришвартованный к пирсу. Подует ветер — и, если канат не перерезать, парусник разобьется. Если Вендрамин не отпустит мой перлинь, я сам его сорву, и очень скоро.

— Но чем ты хочешь заняться, негодник? — со слезами на глазах воскликнул старый рыбак.

Паоло обвел собравшихся взглядом и сказал:

— Я хочу стать корсаром.

Гости содрогнулись.

— Да! — повторил он. — Да, я буду корсаром. Знаменитым корсаром… И ничто не может мне в этом помешать.

Лицо Вендрамина исказилось.

— Кто вбил ему в голову подобные мысли? — пробормотал он. — Должно быть, те проклятые книги, что всегда у него под рукой!

— Боже мой, да, — сказал Паоло. — Да, это из книг я узнал, что нет ничего более прекрасного, более желанного, более достойного человека отважного, чем жизнь морского разбойника, жизнь, о которой все вы мечтали в двадцать лет, но на которую, ввиду слабоволия, так и не решились. Я же, в отличие от вас, чувствую в себе энергию, и я стану корсаром… Ну что, выпьем за мои будущие успехи?

До краев наполнив стакан, Паоло поднял его, и никто не осмелился его урезонить.

Старый рыбак поднялся на ноги, плеснул себе вина и промолвил:

— Пью за твои доблестные подвиги, малыш. Уверен, вскоре все Средиземноморье будет знать твое имя. Я знавал много отважных капитанов, которых ни шрапнель, ни бури, ничто не могло остановить… В твои годы они были такими же. Начинаешь ты хорошо.

Сотня стаканов потянулась тогда к стакану Паоло, и в адрес его зазвучали здравицы.

— А теперь, — воскликнул юноша, гордый тем, что все, за исключением Вендрамина, поддержали его, — танцы!

Он обхватил за талию красивую девушку, ударили тамбурины, и начался бал, радостный, оживленный, вскоре ставший безумным и шумным.

Один лишь Вендрамин не принимал участия в общем веселье.

Посреди праздника Паоло покинул гостей…

Его неразлучный спутник последовал за ним.

Стоя на берегу, юноша, который не знал ничего о судьбе спасенной им женщины, задумчиво смотрел на американский бриг, вышедший в открытое море.

Глава IV, в которой орла променяли на кукушку

Когда Паоло и Вендрамин добрались до набережной, уже наступил вечер, и все вокруг было затянуто легкой полупрозрачной дымкой.

Обычно Вендрамин следовал за другом без особых раздумий: Паоло никогда не посвящал его в свои планы заранее — он задавал направление, а великан послушно шел следом.

Однако на сей раз — впервые в жизни — колосс потребовал объяснений:

— Куда ты меня ведешь?

— На борт того корабля, — отвечал Паоло.

— Американского?

— Да.

— Мы покидаем Неаполь?

— Да.

— Надолго?

— Навсегда.

— Ах!..