Золотой круг

— Ночью весь город слышал грохот в карьере. — Обеспокоенно рассказывал он — Я утром пошёл проверить, вот и увидел. По самой нижней полке, будто кувалдой стукнули. Метров пять, как не бывало, всё в мелкий щебень. Может, конечно, я и паникую, но мне кажется, вам надо приехать, посмотреть на это. Ты же почувствуешь, если это не природный обвал?

— Не знаю, но мы обязательно приедем.

— Оля, у меня сердце чует, что это как-то связано с этими демонятами, с крыльями. Да, ещё чуть не забыл, у Пирата, как только мы спустились в карьер, весь загривок торчком встал, бегает вокруг, нюхает, рычит. Еле увёл его домой. А он ведь не обычный пёс, просто так на камни рычать не будет.

В пятницу вечером Илья повёз нас с Сакатовым в Кушву. Погода выдалась под стать нашему настроению. Всё небо было затянуто тяжёлыми тучами, ветер их гнал со страшной скоростью, но дождь всё никак не решался на нас хлынуть. Как только мы въехали в Кушву, разразился сильный ливень. Молнии метались по небу, громыхало так, что неволей думалось о небесной каре.

— Зря приехали. Что мы тут будем делать под таким ливнем? — Ворчал на погоду Илья — Никакой зонтик не поможет. Вырвет из рук, не успеешь его достать. Природа разозлилась. Если только это не проделки ваших демонов.

— Такой сильный ливень долгим не бывает. — Успокоил его Сакатов — Ничего не зря мы приехали. Переждём самый пик, и пойдём.

Николай Александрович нас уже ждал. Ворота были открыты, они с Лидией Тимофеевной стояли под козырьком в длинных плащах-накидках. Рядом стоял Пират, настороженно принюхиваясь к нашей машине. Во дворе струились потоки глинистой воды. С крыш лились такие же потоки, только чистые. Как только мы въехали во двор, Николай Александрович закрыл за нами ворота, и мы прошли в дом. Пират радостно прыгал вокруг нас, пытаясь лизнуть руки. Я пожалела, что ничего вкусненького ему не привезла, совсем забыла.

— Сапоги у нас есть на всех. — Сказал Николай Александрович — Такие вот плащи тоже. Подождём, когда он немного поутихнет, тогда и поедем к карьеру. Конечно, там сейчас скользко, но ждать, когда высохнет, неразумно. Ничего, потихоньку спустимся.

— Темно там, опасно. — Покачала головой Лидия Афанасьевна — Не дай бог, оступиться.

— Да уж. — Поддержал Илья — Полгода в гипсе отдыхать будешь. И это в лучшем случае. Предлагаю всё оставить до утра.

На том и решили. Дождь лил всю ночь, я несколько раз просыпалась от гулких раскатов грома. Но к утру небо немного прояснилось, хотя солнца не было видно. Дождь капал неохотно, просто мелко моросил, изредка останавливаясь, а потом снова, будто спохватясь, барабанил по лужам. Мы встали рано, позавтракали, надели резиновые сапоги и плащи-дождевики, и Илья повёз нас к карьеру.

Лес был мокрый, каждая потревоженная нами ветка окатывала нас душем из холодных капель, трава насквозь промочила мне джинсы, и холодная сырость сразу прогнала тёплый комфорт. Мы подошли к краю карьера. И снова я удивилась. Третий раз смотрю на карьер, и каждый раз он разный, будто в разные места хожу. Сегодня карьер был тёмно-серый, суровый и неприветливый. Кругом блестели серые лужи, делая пейзаж ещё более неземным, чем он был на самом деле.

— Я не вижу обвала. — Сказала я.

— Так ты отсюда его и не увидишь. Надо спускаться. — Ответил Николай Александрович. — Сейчас всё промочило, его и так не видно, всё вокруг мокрое, серое. Если не знаешь, где он произошёл, то и не поймёшь, что он свежий. Все пласты стали одного цвета — мокрого.

— Эх, надо было, на всякий случай, захватить коробочку Реквили. — Вздохнул Сакатов.

— Какую коробочку? — Навострился Илья.

— Волшебная коробочка, с помощью которой можно получать ответы на все вопросы. — Ответил ему Сакатов.

— Надо было! Я бы спросил, будет у нас премия или нет.

Мы пошли к дороге, которая вела вниз карьера. У меня было странное чувство, будто кто-то был рядом, невидимый и осторожный. Я сказала об этом Сакатову.

— Знаешь, у меня тоже такое же чувство. Будто кто-то ждёт нас. Может мы не …

— Всё, хватит сомневаться! — Оборвала я его — Я решила для себя, если у меня получится, вернее, если со мной он захочет говорить, так тому и быть.

Мы подошли к обвалу. Правильно сказал Николай Александрович, я бы и не поняла, что это новый обвал. Кругом были кучи обвалившейся породы, только не такие большие, как тот, на который показал нам Николай Александрович.

— Я же говорил, что из-за дождя он по-другому выглядит, но позавчера я сразу его увидел, ещё сверху.

Пират, как и рассказывал нам до этого Николай Александрович, насторожился, мокрая шерсть на его загривке встала дыбом, и он нюхал камни, периодически отряхиваясь, разбрасывая от себя крупные капли, и фыркая, как конь.

— Эх, Пират! — Вздохнул Николай Александрович — Хороший ты пёс, только жалко, что говорить не умеешь! Ты, наверное, уже понял, что тут произошло.