Золотой лев

— Ладно, — принял решение Константин Михайлович. Он подошёл к двери и ударом кулака согнул задвижку дугой. Теперь закрыть дверь изнутри было невозможно. — Пошли, Зяма, посмотрим на заветную комнату. Может, сумеем вломиться. — Он посмотрел на Антонину и погрозил ей пальцем. — Сидите тихо! Впрочем, дверь мы закроем: кричи не кричи — никто не услышит. А через полчаса вернёмся. Надеюсь, к этому времени память к твоему приятелю вернётся! Иначе…

Он растянул губы в противной улыбке и вышел из комнаты. С лязгом захлопнулась дверь, щёлкнула наружная задвижка.

— Тонька! Что ты плела о моей памяти? — поинтересовался Санчо. — Зачем?

— Чтобы выиграть время! Как твоя нога? Ползти сможешь?

— А то.

— Тогда наверх! — Тонька указала на вентиляционную решётку. — Исчезаем! Вот бандюги удивятся!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ

Санчо полз по узкой вентиляционной трубе, и ему было страшно. Казалось бы, за последнее время он натерпелся такого ужаса, что должен уже перестать чего-либо бояться, но нет — страх по-прежнему сидел в нём, как птенец в гнёздышке. Страх разевал свой клюв, требуя пищи, вырастал в огромного дракона, поднимал голову, и в тени его крыльев меркло сияние Золотого Льва.

Не было никого, кто помог бы рыцарям в этот трудный час, протянул бы руку помощи и сказал: «Не бойтесь, я защищу вас». Никто в поселке даже не подозревает, что рыцарям Золотого Льва грозит смертельная опасность. Это было странно и ново — знать, что положиться не на кого и рассчитывать приходится только на самих себя.

А вот Тонька, похоже, чувствовала себя прекрасно. Она ползла последней и всё строила планы страшной мести, сетовала, что нет у неё в руках старого доброго лука, а то бы она показала им, где раки зимуют, а то бы они узнали, почём фунт лиха…

А Макс молчал. Он не знал о разговоре Санчо с Зямой Дуремаром и потому больше всего боялся не бандитов, а появления очередного призрака, который наверняка должен водиться в этой жуткой вентиляционной трубе.

— …Отойди от плоти моей, от костей моих и от мяса моего… — вполголоса бубнил он.

— Решётка, — прошептал Санчо. — За ней какая-то комната…

— Какая?

— Темно. Ничего не видно. А фонарик у Тоньки.

— Полезли, — предложил Макс. — Всё лучше, чем в этой трубе: Там разберёмся.

Это была пещера Али-Бабы. Луч фонарика высветил стойки стеллажа, знакомые очертания ящиков и металлических контейнеров.

— Отлично! — сказал Макс. Он взял у Тоньки фонарик и направился к ящику с гранатомётами. — Один выстрел, — и от бандитов мокрого места не останется!

— Нет, — поморщилась Тонька. — На меня больше не рассчитывайте. Я к этой штуке и пальцем не притронусь. Никогда в жизни. Ну её…

— Правильно, — кивнул Макс. — От взрыва потолок рухнет, от нас самих мокрого места не останется. Лучше возьми пистолет. Арестуем их и сдадим прямо дяде Гоше. Скажем, вы тут кроссворды разгадываете, а мы… Точно. Лучше пистолет.

— Ты не понял! — нахмурилась Тонька. — Я больше никогда в жизни не притронусь к оружию. И вам не советую. А стрелять в людей — низко и подло. Так только бандиты поступают. А мы — рыцари!

— Тогда ты, Санчо. Ты у нас Знаменитый Следопыт, тебе и пистолет в руки.

Санька отрицательно покачал головой.

— Но ведь нужно как-то защищаться!

Макс был прав. Санчо вздохнул и достал из ящика промасленный свёрток, развернул бумагу, повертел оружие в руках. От пистолета веяло холодом и злостью. Даже держать его в руках было неприятно. А ведь столько раз Санька мечтал о том прекрасном моменте, когда он выхватит из-за пояса никелированный кольт и этак сквозь зубы процедит: «Ну что, парни?! Допрыгались!». И нехорошие парни в паническом ужасе разбегутся по домам.

Но, увы, действительность всегда хуже самой завалящей мечты. Пистолет был похож на вампира: он высасывал всё доброе, и, казалось, ещё минута — и от Саньки ровным счётом ничего не останется. Даже, как говорит Максим, мокрого места. Однако выбирать не приходилось. Как-то так получилось, что теперь вся ответственность лежала на Санчо. Макс незаметно сдал позиции, уступил верховенство в Ордене рыцарей, и тяжёлая ноша лидерства свалилась на плечи Санчо.

— Ладно, — вздохнул он. — Тихонько выскочим, помчимся наверх и всё расскажем дяде Гоше. Стрелять не будем. И арестовывать никого тоже не будем. Пусть дядя Гоша арестовывает. — Он посмотрел на вытянувшиеся физиономии соратников и пояснил: — А то он обидится.

Макс разочарованно пожал плечами и подошёл к двери.

— Какой там номер-то? — спросил он.

— Семь, девять, один… — начал диктовать по памяти Санчо.

На последней цифре раздался щелчок, и Макс потянул дверь на себя.

На пороге стоял Карабас. Похоже, бандит был удивлён не меньше рыцарей, но быстро пришёл в себя и шагнул вперёд.

— Вот так встреча! — сказал он. — А куда это вы собрались?

Он так злорадно усмехнулся, что Макс не выдержал и закричал:

— Стреляй, Санчо!

Словно во сне, Санька поднял пистолет и заплетающимся языком промямлил:

— Ну что, парни?! Допрыгались!

Он прицелился в потолок, зажмурился и нажал на спусковой курок.