Золотой Лингам

– Я клятвенно пообещал Антону Егоровичу, что тайна храма Уносящих так тайной и останется. Кстати, и от твоего с Пасюком имени – тоже. Слышишь, Пасюк?

– Слышу, слышу, – донеслось с верхней полки. – Базара нет – могила!

– А! – догадался Хватко. – Так вот почему ты Егорычу вдруг, за здорово живешь, презентовал свой мобильник!

– Разумеется, – улыбнулся Костромиров. – Там же были фотографии святилища и наскальных рисунков. Так что теперь – никаких документальных доказательств. А все видевшие храм свидетели либо мертвы, либо связаны клятвой… Концы в воду, как говорится. И потом, Антон Егорович человек мудрый, и прекрасно понимает, что, стань я даже распространяться про храм, реликтовых гоминидов и все прочее, – меня в лучшем случае поднимут на смех, а в худшем… в худшем, сочтут вторым Ушинцевым. Да оно так и лучше. Во всяком случае, наш Лешак сможет, как и прежде, спокойно жить в своих пещерах.

О том обстоятельстве, что, прежде чем «подарить» старику телефон, он не удержался и вытащил из него карту памяти, Горислав Игоревич предпочел не распространяться.

– Но какая потеря для науки, – возразил Вадим. – Подумать только – живой неандерталец!

– Для науки – без сомнения, – согласился Горислав. – А вот самому гоминиду навряд ли понравилась бы жизнь в тесном лабораторном вольере, пускай и во благо науки… И потом, или ты забыл, что мы, считай, обязаны ему жизнью?

– Верняк! – поддержал Пасюк. – Лешак наш спаситель.

– Ну хорошо, а сам пещерный храм? – не унимался Вадим Вадимович. – Кем он, все ж таки, был построен? И кому посвящался? И кто такие «Уносящие сердца» на самом деле?

– А эти тайны еще ждут своей разгадки, – мечтательно вздохнул профессор.

– Между прочим, – хмыкнул следователь, – в том, что все свидетели мертвы или клятвой повязаны, ты, мой друг, жестоко заблуждаешься.

– Вот как? – вздернул бровь Горислав. – Обоснуй.

– Изволь, – кивнул Вадим. – Ты знаешь, после пожара мы с Егорычем обнаружили, что из подпола шигинского скита до самого леса прокопан подземный ход.

– Разумеется! Я же был там. Совершенно очевидно, что именно благодаря этому ходу Шигин со своими старухами могли уходить и возвращаться никем не замеченные; да и эффект неожиданности при нападении на жертв играл немаловажную роль. Вон, Ушинцева, как оказалось, убили прямо у самого выхода из этой штольни. Только что ты этим хочешь сказать? Дескать, Шигин мог им воспользоваться и скрыться под шумок?

– А ты исключаешь такую возможность?

– Так на пожарище нашли три трупа! – возразил профессор с некоторой горячностью. – Все! Слушание по делу Ивана Федоровича Шигина объявляется закрытым.

– Трупа-то три, верно… – хмыкнул Хватко. – А где лежал третий труп, помнишь?

– В подполе и лежал. Полагаю, Шигин пытался доползти до своего секретного отнорка. Да не смог.

– А как, в какой, то есть, позе, он лежал? – снова спросил Вадим.

– В обыкновенной, – пожал плечами Костромиров. – вытянувшись, как стойкий оловянный солдатик…

– Вот именно! – поднял палец Хватко. – Труп лежал навытяжку. А что б ты знал, когда человек сгорает заживо, его мышцы непроизвольно сокращаются, и тело принимает характерную скукоженную позу, в криминалистике она именуется «позой боксера».

– Постой… – задумался ученый. – Выходит, человек в подполе был уже мертв на момент пожара?

– Именно. А потому это никак не мог быть Шигин!.. Если, конечно, не рассматривать всерьез версию о «живом мертвеце».

– Это еще что за версия? – нахмурился Горислав Игоревич.

– Ну, если твой Шигин и впрямь открыл секрет «посмертной жизни», можно предположить, что к моменту пожара он на самом деле был мертв – в нашем, обычном понимании…

– Господа! – протестующе вскинул руки профессор. – Господа, давайте все же оперировать реальными фактами, не вторгаясь в область мистики-каббалистики. В противном случае этот путь заведет нас в никуда…

– Так ведь как же иначе объяснить… – начал было следователь.

– Поверьте ученому: если хорошенько подумать, всем кунштюкам и прочим «чудесам», свидетелями которых мы стали в Дозорном, найдется разумное объяснение. Просто в настоящий момент мы не обладаем всей полнотой информации, но если желаете, я попробую прямо сейчас дать…

– Хорошо, хорошо! – поспешно согласился Вадим Вадимович. – Я же к тому и сказал: если рассматривать всерьез… Но тогда еще меньше вероятности, что тело в подполе принадлежало отшельнику.

– Чей же это труп, по-твоему?

– К примеру… того же Сергея Бухтина – последнего из спелеологов. Мы же его так и не нашли.

– Последний спелеолог – я! – возмутился Пасюк. – И пока еще живой спелеолог.

– Погоди-ка, погоди… – нахмурился Горислав. – Но у трупа в подполе не было рук! Э не-ет, шалишь, брат! Все-таки это тело Шигина!

– А вот этого обстоятельства я не могу объяснить, – покрутил головой Вадим. – Хотя руки вполне могли оттяпать и у Бухтина… те же бабки-людоедки… опять же, рук-то нет, а куда тогда подевались шигинские лапы-протезы? Сгорели вчистую? Сомнительно…

– Да кончайте вы про своего Шигина! – взмолился Пасюк, свесив голову с полки. – Жив, мертв… ромашка какая-то! Мне тут другой вопрос – поважнее – не дает покоя…