Золотой Лис. 1-2 часть(СИ)

И вновь со звоном сошлись клинки, разбрызгивая в стороны искры нерастраченной ярости. Уж волнистая серая сталь отменной гоблинской работы и чуть светящийся клинок работы эльфийской это вам не просто железки. Да и хозяева их вовсю и напропалую пользовались своими умениями, не имеющими к просто оружию никакого отношения. Если эльф словно плёл вокруг своего противника незримую паутину смерти, уже готовую стянуться и задушить жертву — то Ридд по своей неизменной привычке менял стиль едва ли не после каждого приёма, не давая ни малейшей возможности что-то понять и принять соответствующие меры против. Ускользал лишь с тем, чтобы тут же цапнуть с неожиданной стороны… и снова гроза распалась надвое.

Истерзанный эльфийский ярл рухнул на одно колено. И сейчас кое-как держался лишь потому, что упёрся шпагой в известняк, да так и замер в неустойчивом равновесии. На побледневшее лицо его сбежали непроизвольные слёзы от почти нестерпимой боли. Впрочем Ридд, следует отдать ему должное, ничуть не разразился по последнему поводу язвительными сентенциями — уж он не понаслышке знал, что бывают моменты, когда тело не слушается своего хозяина.

— Вас учил фехтовать не иначе как сам Падший, — признал побледневший ярл Иллидар и опасно покачнулся, закусив губу. — Хотя я мог бы поклясться, что пару раз достал вас клинком.

Парень в ответ молча предъявил на себе как раз именно два вовсе не созданные природой отверстия в теле, в которые нетерпеливо истекала горячая и алая человеческая ярость.

— А не вспомнит ли некий ярл — как и отчего ему не удалось в том году сорвать королевское посольство в княжество Стоунард?

Эльф вздохнул. Мимолётно коснулся своих пусть и не опасных пока для жизни, но весьма болезненных ран. Посмотрел на своего мучителя, который прохаживался напротив, помахивая нетерпеливо клинком — и всё же с достойным подражания благородством давая противнику время прийти немного в себя.

— Тот хлыщ, дальний родственничек герцога, оказался блестящим фехтовальщиком и раскидал нанятых мною людей, — нехотя признал ярл и тяжело, с куда как не присущей его расе медлительностью поднялся на ноги.

— Ваше высокое положение имеет и свои недостатки, — фыркнул Ридд, внимательно и в то же время краем глаза не упуская из виду именно ноги ярла. Уж их положение многое выдаёт и далеко не всё позволяет. — Не достало у вас времени или же кропотливости выяснить о нём побольше или хотя бы взглянуть на его изображение.

— Mandos! — чертыхнулся ярл. — Школа мэтра Фуке, я просто обязан был догадаться о вас, мастер Ридд, раньше…

Похоже, в голове вельможи настолько гудело и посвистывало от потери крови, что он с трудом уже что-то видел кроме тусклого для него света факелов и мимолётно попавшей в поле зрения окровавленной ладони, дотоле зажимавшей рану. Ибо дрожащий кончик вновь поднявшейся шпаги смотрел не совсем точно на не замедлившегося изготовиться к бою противника.

Дриада, которая с материнской заботливостью уже готова была залатать тело парня, даже если эльфячий ярл вволю истыкает того своей железкой, дёрнулась и обречённо замерла.

Ты потеряешь Меану… и меня тоже.

"Это тот враг, победить которого можно лишь убив" — невесело признал Ридд. Миг-другой он пристально смотрел на бледный, шатающийся призрак ещё только что великого ярла. А потом демонстративно опустил клинок и развернулся всем корпусом, предъявив незащищённую грудь.

— Для знатного вельможи перворождённых фехтование есть приятная забава, гимнастика тела — возможно, ещё и требование эльфячьего этикета. А для меня она зачастую единственная возможность выжить. Именно поэтому вам никогда со мной не сравняться, ярл Иллидар. У нас разная мотивация, как говаривал мэтр Фуке. Но я сейчас не только и не столько о фехтовании…

Чуть склонив голову, вельможа прислушивался. Не только к словам, сколь к иным завуалированным здесь мыслям. А потом устало покачнулся.

— Вы бьётесь за жизни — а я за их смерти… где-то я ошибся в расчётах и оказался не на той стороне, — невесело признал эльф. А потом сделал блестящий и, как признал впоследствии сам Ридд, беспроигрышный ход — со сдавленным вздохом швырнул к его ногам свою старинную, напоследок печально блеснувшую витиеватым эфесом шпагу.

— Признаю себя побеждённым.

Ну, знаете ли! Умный, сволочь остроухая… — кому принадлежали эти мысли — ему или дриаде — Ридд толком разобрать не сумел. Некоторое время ещё препирался со вдруг ставшей неуступчивою Флорой, а затем наконец сдался. — Хорошо. Сейчас, пусть моему противнику окажут помощь… а утром все трое перворождённых, извольте покинуть мои владения. И после того лучше б нам подольше не свидеться.

Толком не отведавший крови врага клинок в руке шипел и плевался, однако оказался вынужден смириться. С волнующим шелестом он вернулся в своё уютное лёжбище, а дракончик эфеса вновь обрёл своё обманчиво-серебряное спокойствие. А затем, с непонятной для всех пристальностью некоторое время глядя в темноту за пределами круга света, Ридд медленно и печально покивал.