Золотой Лис

— Кто из нас КЭльПИ? Вот и молчи! Подумаешь — топляки! Зато и рыбка есть! Ух ты! Я, прям, чувствую, ух! Во-от такенная! — в голове появилось ощущение размера предполагаемой добычи, чуть ли не больше самого Зверя. — Забери барахло своё, я пошла! Ух! — Зверь в два мягких прыжка оказался на берегу и бесшумно исчез в воде. Дэрри с усмешкой покачал головой и занялся разбивкой лагеря. Славно пробежались! Уже который раз забирает он Хитрую из Парка на прогулку, а всё никак не может привыкнуть к таким вот совместным пробежкам. Она «приклеивала» его руку телекинезом — и оставалось только вовремя перебирать ногами в беге, больше похожем на полёт. Забавно! Совсем не те ощущения, что бывают при настоящем полёте в облике летучей мыши! Он вытоптал небольшой пятачок в траве и стал собирать каркас тента. Целый день был впереди, полностью отданный бездумному ничегонеделанью. Да это просто сказка! Замечательно! А самое замечательное — здесь никого нет! Правда, дальше по течению речки Визы есть какая-то деревня, но она далеко, километрах в трёх. Сенокос начнётся не раньше, чем через неделю, не должны их здесь потревожить, ну никак не должны. Накатила волна чужого бессловесного азарта, Дэрри обернулся к реке. Из воды, вся в сверкающих на солнце брызгах, выметнулась с разгону большая — с руку до плеча — рыбина, забилась в воздухе, будто продолжая плыть. И сразу следом вылетела по пояс Хитрая, разинулась огромная розовая пасть, клацнули клыки — и Хитрая бесшумно канула обратно в воду с торчащим изо рта рыбьим хвостом. И всё исчезло — как привиделось! Дэрри мысленно зааплодировал, откликом пришло полное согласие с ноткой самодовольства. Он натянул наклонный тент от солнца, разобрал мешок с фруктами для Зверя и развалился в тени. Хорошо-о-о! Раз в три-четыре месяца он позволял себе эти отлучки, и сейчас уже и представить себе не мог, как раньше без них обходился. Как его всё достало, кто бы знал! А ведь отец пробыл Большим Кулаком больше трёх сотен лет — и как он выдержал? С другой стороны, он эльф, и людей он не то, чтобы любит — но сочувствует, жалеет. А мама — так и вообще… А Дэрри не эльф, и у него по отношению к этим убогим, кроме досады, ничего и нет. Ведь всё зря, их не переделаешь! Видимо, это как раз от того, что они так мало живут. Как хомячки. Вот и ведут себя так же. Нахапать побольше, неважно — чего и какого, лишь бы много, размножиться — и сгинуть без следа, оставив после себя орду таких же бессмысленных хомячков, мельтешащих, озабоченных накоплением и плюющих на то, чем это аукнется для Мира. Может быть, живи он так, как это принято у ле Скайн — уединенной усадьбой, в узком кругу избранных — он принял бы и их отношение к людям, их умиление этими придурками уже просто из-за того, что они живые, тёплые. Хомячки. Но на своём месте — не мог. Честное слово, настоящие хомячки лучше! От них, по крайней мере, не ждёшь разумного поведения. И ведь попадаются среди людей нормальные! Та же самая Лиса, файербол ходячий, маги, особенно Серые из Руки Короны, ещё пару-тройку имён назвать можно — почему же другие-то уроды такие? Вон, хоть в прошлом месяце — деляночку они себе выжечь решили! Приспичило им, видишь ли! А лес вокруг сначала свести? А? Не-ет, зачем? Это ж трудов сколько! А в результате лесной пожар, три десятка магов сорвать пришлось, половина с откатом слегла! Уроды, одно слово! Так, всё, всё, забыть и наплевать! Сейчас только летний день, травка, речка, птички чирикают — и больше ничего! Вдумчиво отдыхаем и расслабляемся, расслабляемся и отдыхаем!

Одним прыжком выскочила на берег Хитрая, отряхнулась, замотав сначала головой, последними — задние лапы, характерным кошачьим движением. И сразу стала сухой. А Дэрри — мокрым. И, завершающим штрихом — ошмёток тины в физиономию! Расслабился! Отдохнул!