Золотой Лис

Во время своих частых визитов в Гавану и Москву Рамон внимательно следил за тем, как продвигаются десятки курируемых им операций в разных концах Африканского континента, и особенно за ходом его личной операции, связанной с деятельностью Красной Розы.

Теперь, оглядываясь назад, на годы ее вербовки в Лондоне и Испании, он понял, что в свое время явно недооценил ее возможности; раньше он и представить себе не мог, насколько незаменимой станет для него Красная Роза.

С тех пор как она стала сенатором южноафриканского парламента, она приняла участие в работе пяти сенатских комитетов. И каждый раз от нее поступали совершенно уникальные материалы в виде отчетов и рекомендаций по всем вопросам, которыми занимались эти комитеты и комиссии.

Затем, в феврале 1975 года, ее включили в состав сенатского консультативного Совета по африканским делам. И именно через нее Рамон получил самые последние сведения о том, что президент Форд и Генри Киссинджер через каналы ЦРУ дали понять Претории, что не будут возражать против военной операции южноафриканских войск на юге Анголы. Также от Красной Розы он узнал, что ЦРУ обещало Южной Африке дипломатическую и военную поддержку в случае, если ее войска двинутся на Луанду.

Предупредив свое начальство на Лубянке, Рамон вылетел в Гавану, чтобы посоветоваться с Кастро.

— Ты, как всегда, оказался прав, Эль Хефе, — восхищенно сообщил он ему. — Янки и в самом деле поручили бурам сделать за себя всю грязную работу.

— Подождем, пока они сами засунут голову в петлю, — улыбнулся Кастро. — Я хочу, чтобы ты немедленно вернулся в Анголу. Передай мой личный приказ: пусть наши войска отойдут в глубь страны и займут оборонительный рубеж вдоль рек к югу от столицы. Дадим им возможность немного прогуляться, прежде чем мы подергаем дядюшку Сэма за бороду и дадим бурам хорошего пинка под зад.

В октябре южноафриканские моторизованные части перешли реку Кунене и на своих быстроходных бронемашинах «Панхард» совершили впечатляющий марш-бросок на север. В считанные дни они оказались всего в ста пятидесяти милях от столицы Анголы. Эти части были укомплектованы великолепно подготовленными и обученными молодыми бойцами, ими руководили опытные командиры, их боевой дух был очень высок, но они не располагали понтонными средствами для форсирования водных преград и противотанковой артиллерией для борьбы с тяжелой бронетехникой.

Когда они дошли до реки, Рамон известил Гавану.

— А вот теперь, — мрачно заявил Кастро, — мы потянем за веревочку, настало время танков.

Советские «Т-54» и штурмовые вертолеты задержали южноафриканские войска на рубеже рек южнее Луанды. Рамон подбросил информацию о военном присутствии ЮАР в Анголе западным средствам массовой информации, и тут же, как и предвидел Кастро, разразился грандиозный дипломатический скандал.

Нигерия, вторая по своему экономическому потенциалу страна на континенте, на сто восемьдесят градусов изменила свою политику сразу же после того, как советская и кубинская разведки сообщили миру о южноафриканском присутствии в Анголе. Она отказала в поддержке УНИТА и ее лидеру Савимби и официально признала просоветское правительство МПЛА. Более того, чтобы лишний раз подчеркнуть эту позицию, Нигерия предоставила режиму Агостиньо Нето в Луанде безвозмездную помощь в размере тридцати миллионов долларов.

А в американском сенате Дик Кларк, сенатор-демократ от штата Айова, заявил о твердом намерении добиваться того, чтобы южноафриканский экспедиционный корпус в Анголе был полностью изолирован и лишен какой бы то ни было поддержки. Он обвинил ЦРУ в незаконном сотрудничестве с Южной Африкой, и Киссинджеру вместе с ЦРУ пришлось приложить немало усилий, чтобы замять это дело. Члены Объединенного комитета начальников штабов пригрозили коллективной отставкой в случае, если американская помощь ЮАР не будет немедленно прекращена. В декабре сенат единодушно принял поправку Кларка, запрещающую всякую военную помощь ангольским антиправительственным группировкам. План Кастро сработал на все сто процентов.

Итак, еще одна африканская страна, связанная по рукам и ногам, вовлечена в орбиту советской империи, и миллионы коренных жителей Анголы обречены на еще одно десятилетие кровавой гражданской войны.

А в Москве генерал-полковник Рамон Мачадо был удостоен высшей правительственной награды, ордена Ленина, который прикрепил к его груди лично Генеральный Секретарь ЦК КПСС Брежнев.

Сразу же после этого Рамон отбыл в Эфиопию. «Ползучая» революция в этой стране приблизилась к своей решающей стадии.

* * *

Когда «Ил» начал заходить на посадку над Аддис-Абебой, Рамон, сидевший в кабине самолета рядом с советским пилотом, смог без помех рассмотреть дикую горную страну, раскинувшуюся под ним, насколько хватало глаз.