Золотой момидзи

Клёнова попала в поле зрения спецслужбы неслучайно. Среди сотрудников Канцелярии она выделялась нейтральными политическими взглядами, не поддерживала ни белых, ни красных. Поначалу Алтунину даже казалось, что она больше симпатизирует установившейся в центральной России большевистской власти. Хотя разведчик полагал, что разбираться в политических предпочтениях сотрудников Канцелярии — это не его служебная задача, всё же осторожно навёл справки о семье Клёновой.

По результатам выяснилось, что Мария родом из семьи кадровых офицеров русской армии. Её дед и отец дослужились до генеральских чинов. Батюшка Марии Петровны погиб в первые месяцы «Великой войны» в рядах наступавшей на Кёнигсберг армии генерала Ренненкампфа.

Обучалась она на отделении статистики и истории экономических учений Бестужевских курсов, приравненных к университету. В отличие от других бестужевок не стала углубляться в познание лишь европейских языков, увлеклась японским.

Как позже разъясняла Клёнова, к этому её подвигли рассказы отца и его однополчанина Ренненкампфа. Оба приняли, в рядах Кавалерийской дивизии, участие в трагическом для русской армии Мукденском сражении. В частности, именно здесь они осознали, что одержать победу в битвах с островной империей без изучения японских языка и культуры невозможно.

Приходится признать, что после бесславной Русско-японской войны в отечественной армии, да и в обществе в целом, долгое время существовал так называемый японский синдром. Это была своеобразная реакция на поражение от маленькой островной страны, от глупости собственных военачальников, от бессилия что-либо поправить в своём Отечестве.

Обидный синдром прошёл лишь в сентябре 1945 года после разгрома милитаристской Японии. И, несмотря на то, что победа была достигнута быстротечно и без тех колоссальных потерь, какие понесли наша армия и страна на западном направлении, она всё же не менее значима, чем разгром фашистской Германии.

На российском Дальнем Востоке был восстановлен суверенитет над исконно русскими землями. А все государства Северо-Востока вступили в совершенно иной, новый этап самостоятельного развития, глубоко прочувствовав пагубность курса на оккупацию и аннексию территорий своих давних соседей…

Интерес к японскому языку и самобытной культуре островитян неизбежно привёл Марию к тому, что она погрузилась в восточную, китайскую и японскую поэзию. Особенно заинтересовалась японской лирической поэзией хайку — немногословным, всего в три строки, поэтическим изложением.

Возможно, не последнюю роль в этом сыграла и атмосфера в Петроградском университете. Преподавательский состав факультета восточных языков в 1917–1918 году был очень силён. Здесь два раза в неделю преподавал современный японский язык и грамматику разговорного и письменного японского Сергей Григорьевич Елисеев (1889–1975) — первый европеец, получивший высшее образование в Японии. В 1912 году он окончил Императорский университет в Токио со степенью бакалавра литературы, представив работу «О поэзии Басё, великого народного поэта Японии».

В древней Японии хайку являлось простым народным стихотворением, как, скажем, в России — частушка. Но на этом близость с частушками заканчивается. За внешней простотой и народностью хайку обнаруживается высокая поэзия очарования очевидных, на первый взгляд, явлений, слияния человека и окружающего мира…

Клёнова окончила курсы уже после революции, в 1918 году, когда они были преобразованы в Третий Петроградский университет.

Далее, как и многие другие беженцы-дворяне, из Петрограда она перебралась в Омск, проживала у тётки, устроившись на работу в Канцелярию. Здесь заметили способности девушки, её дисциплинированность и знание финансовой отчётности, а главное, владение японским языком. Поручили вести переписку по кредитам царского правительства Японии на производство и закупку в империи вооружения для нужд русской армии.

Разобравшись, с кем в лице этой девушки он имеет дело, Алтунин стал обращаться к ней с просьбами. Сначала по вопросам запутанных финансовых отчётов Канцелярии, а затем брать с собой на переговоры с представителями японских банков. По результатам этих встреч с иностранцами Клёнова догадалась о ведомственной принадлежности поручика. Однако это её не смутило, она выполняла все поручения и умела держать язык за зубами. Отношения с Марией поручик продолжил и во Владивостоке, куда Клёнова перебралась вместе с Канцелярией…

— Ну, вот мы и добрались до Японии, — заказав кофе, обратился к девушке поручик. — После того как разместимся в рёкане, я отправлюсь на вокзал за билетами на поезд до Токио через Киото. А вы сможете осмотреть этот портовый город. Тем более что он имеет для нас некое символичное значение. В ноябре прошлого года именно сюда доставлялось русское залоговое золото в счет оплаты договоров с синдикатом «Тодзай». Но вначале рекомендую сходить на местный пляж. Полюбоваться и посмотреть, как японцы празднуют День моря. Хотел бы также уточнить, всё ли вам понятно в отношении целей нашей поездки?

— Да, — утвердительно ответила Клёнова.