Золотой мост

Он молча одевался, а я не могла сдержать слез. Они потоками бежали по лицу и капали на руки, которыми я сжимала простыню, прикрывавшую тело. Слезы попали даже на ноги. Тихо рыдая, я опустилась на постель. Себастьяно, который обычно никогда не мог спокойно смотреть, как я плачу, и, как правило, при виде слез давал слабину, не проявлял никаких эмоций. Лицо его словно окаменело. Он надел ботфорты и пристегнул ремень с оружием.

– В одном тебе нужно отдать должное, – холодно сказал он. – Твой репертуар весьма внушителен. Женская привлекательность и сладкая улыбка, слезы и беспомощные взгляды – для достижения своих целей всем этим ты пользуешься мастерски.

Я хотела протестовать, но он продолжал говорить:

– Тебе только стоит подумать о том, что у этой монеты всегда две стороны.

Я вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Что ты хочешь сказать?

– Тебе наверняка известна пословица: не рой другому яму – сам в нее попадешь. – Он снисходительно покачал головой. – Такова ирония судьбы. Ты хотела поймать меня в свои сети и соблазнить, чтобы получить нужные тебе сведения. А я ту же тактику применяю к тебе. В чем, видимо, этой ночью преуспел гораздо больше, чем ты, ведь я знаю все, что хотел узнать. С этой точки зрения пока что я, кажется, выхожу из нашей маленькой схватки победителем.

Тактика. Схватка. Меня словно ногой в живот ударили. Наши встречи, каждая в отдельности, каждый поцелуй – все это он спланировал заранее. Как в какой-нибудь военной операции. Я для него была лишь работой, а дурачить меня – его служебными обязанностями. Даже вот только сейчас, когда я, лежа в его объятиях, думала, что от счастья разлечусь на тысячу мелких кусочков. А он, оказывается, обходил противника ловким маневром.

– Ну и подлец же ты! – Я вскочила, потрясенная и разгневанная, как еще никогда в жизни. Простыня соскользнула на пол, но я не обратила на это никакого внимания. В ярости я бросилась на него, колотя кулаками в грудь: – Исчезни! Вон отсюда!

Он, без труда поймав мои руки, крепко сжал их.

– Я и так собирался уходить. Но сначала дам тебе еще один добрый совет. Бойся заходить слишком далеко, малышка Анна. Иначе легко может случиться, что ты кончишь свои дни на виселице.

С этим словами он отпустил меня и вышел из комнаты. Дверь за ним тихо защелкнулась.

День шестой

Этой ночью я больше не сомкнула глаз. До рассвета, рыдая, лежала в постели, жалкий комок горя и отчаяния. Я не понимала, что делать дальше, все казалось совершенно безвыходным. Руки у меня дрожали, когда я, как только рассвело, одевалась и причесывалась перед зеркалом. В тусклом утреннем свете мое лицо было бледным, как у призрака.

Дом словно вымер, по пути вниз мне не встретилось ни одной живой души. Мари послала прислугу в свой небольшой загородный замок, чтобы они там основательно привели все в порядок. Вернуться слуги должны были в течение дня, но не раньше второй его половины. Достаточно времени, чтобы уладить кое-какие дела.

Первым делом я прокралась в комнату, где останавливались королева и герцог. Постель была смята, повсюду еще валялись увядшие лепестки роз. Вино почти все выпили. Я осторожно оттянула покрывало – носовой платок лежал там! Мари осуществила свое намерение, значит, она всерьез решила навлечь на Себастьяно неприятности.

При виде платка меня накрыл короткий приступ ярости. «Оставь его здесь! – велел мне какой-то злобный голосишко. – Пусть себе огребет неприятности, он их заслужил!»

Настоящее искушение. По крайней мере на тысячную долю секунды. Но, разумеется, об этом и речи быть не могло. Он обидел меня, окей. Было все еще больно. Но ведь, по сути, так подло действовал вовсе не Себастьяно. В любом случае не тот Себастьяно, которого я знала и любила. Прежним Себастьяно он станет только тогда, когда к нему вернется память, и в этом я должна ему помочь. Я поспешно забрала платок и бесшумно покинула дом. По окутанным туманом улочкам я поспешила прямиком на Рю дю Жур. К моему бесконечному облегчению, Гастон был дома, пусть даже он далеко не обрадовался тому, что я вытащила его из постели. Он сидел в своем кресле, заспанный, кутаясь в шелковый халат, в то время как слуга принес ему сперва украшенные вышивкой парчовые тапки, а затем теплые паштеты. Он тотчас же принялся поглощать еду, и мои новости его, казалось, не особенно интересовали, так как посреди рассказа он крикнул слуге, чтобы тот принес добавки.

– Ты вообще слушаешь, что я тебе рассказываю? – спросила я его.

– Что? – уплетая за обе щеки, пробурчал он. – А, ну конечно. Королева и герцог. Хотя я об этом уже знал. Но история с бриллиантами – для меня новость, большое спасибо за информацию.

– Все абсолютно так, как в романе, – подчеркнула я.

– Что за роман? Ах, ты имеешь в виду «Три мушкетера». Точно, ты же в прошлый раз об этом рассказывала. В общем, если серьезно, я по-прежнему считаю это полнейшей чушью. Эта книга – просто гремучая смесь случайности, вымысла и легенд. Приправленная щепоткой правды. Маленькой щепоточкой, – особо выделил он.