Золотой мост

На обратном пути я часто оглядывалась, но никого не заметила. По крайней мере никаких преследователей. Можно было приступать к операции «Свободу брюликам» (так я нарекла ее для себя в целях конспирации). Сначала я довела Минетту до Плас Рояль. Она знала, что у меня еще кое-какие планы, но считала, что я отправляюсь на свидание. В общем-то, верно, только свидание было деловое. Я дождалась, пока она вместе с платьем исчезла в дверях, и быстрым шагом двинулась дальше. За это время почти стемнело. Мне верно служил прихваченный в дорогу светильник. Улицы почти совсем опустели, какое-то движение наблюдалось только около трактиров. Каждый раз, когда они попадались мне на пути, я очень старалась не столкнуться ни с кем из направлявшихся туда или выходивших оттуда. Как только на горизонте появлялись явно перебравшие мужчины, я переходила на другую сторону улицы и ускоряла шаг. Иногда пряталась в боковых улочках или за дверями домов, пережидая, когда смогу беспрепятственно идти дальше. Увернуться достаточно быстро не удалось только однажды. Два типа, от которых за километр несло перегаром, шатаясь, преградили мне дорогу. Они что-то предлагали заплетающимся языком, из чего я поняла только половину, но и половины мне хватило, чтобы молниеносно скрыться за первым же поворотом. Один из них бросился вдогонку, но был настолько пьян, что больше десяти метров не пробежал. Через три дома я от него избавилась. К сожалению, из-за этого пришлось сделать крюк – убегая, я немного вернулась назад, но из двух зол это все-таки было меньшим. Слишком многое зависело от того, доберусь ли я в целости и сохранности до цели, ведь в сумочке на поясе вместе с квитанцией я несла целую кучу денег. Мари отсчитала мне сверкающую гору золотых монет, такую большую, что у меня голова закружилась. И сделала она это без особого трепета, а скорее так, словно речь шла о мелочи. Эта беспечность лишний раз показывала, как обладание почти легендарным богатством проявлялось на практике: деньги ничего не значили для Мари, они у нее просто были. С целым состоянием в сумочке я казалась самой себе подключенной к проводам под напряжением. Я постоянно нервно оглядывалась по сторонам. Теперь мне повсюду мерещились преследователи, даже там, где их уж точно и быть не могло. Например, два монаха, вышедшие, продолжая молиться, из церкви при кладбище – не слишком ли злобно посмотрел на меня только что один из них? Или толстуха, через две улицы свернувшая за угол с корзиной, полной свеклы, – может, на самом деле она подосланная Ришелье шпионка?

Чем ближе я подходила к Сене, тем отчетливее ощущала, что меня пасут. Я прошла мимо старого замка недалеко от берега и, вступив на мост Нотр-Дам, уже чувствовала преследователя почти физически. Кто-то за мной наблюдал. Впечатление было настолько сильным, что на середине моста я развернулась. Мужчина! Он молниеносно нырнул в дверь какого-то дома, но на долю секунды я увидела его лицо. Это был Себастьяно!

* * *

От ужаса у меня перехватило дыхание, а сердце работало с перебоями, пока я лихорадочно взвешивала свои возможности. Их было две – пойти к нему и сказать все прямым текстом или развернуться и продолжить путь. Решившись на второй вариант, я сделала вид, будто его не заметила. У меня не было выбора. Я должна была забрать колье, иначе королева окажется в безвыходном положении. Себастьяно опять шел за мной по поручению кардинала, значит, требовалось как-то от него отвязаться. Если я просто помчусь от него, у меня наверняка ничего не выйдет. Я точно знала, что бегает он быстрее меня и поэтому в любую минуту запросто догонит. Тут могли помочь только уловки, которым я у него же и научилась.

Сперва я спокойно шагала, не оборачиваясь. После моста перешла на правую сторону и свернула в узкий переулок. Там я сразу же нашла то, что искала, – арку. Я юркнула под нее и погасила фонарь. В полной темноте, затаив дыхание, я ждала, когда шаги Себастьяно приблизятся. Не останавливаясь, он прошел мимо арки. Только после того, как грохот его ботфорт замер вдали, я отважилась выйти из укрытия и поспешила назад в улочку, с которой недавно свернула. За это время глаза почти привыкли к темноте. Окутывая все вокруг слабым светом, над крышами висел молочно-белый убывающий месяц. Из некоторых окон, где горели свечи, на дорогу падал свет, выхватывая из тьмы небольшой клочок пространства прямо под ногами. И все-таки время от времени я вляпывалась в скользкие, вонючие отбросы, а один раз, к своему ужасу, споткнулась о какого-то человека, примостившегося у стены дома. Когда я врезалась в него на полном ходу, он, чертыхаясь, выпрямился и одарил меня самыми непристойными ругательствами. Был ли это нищий или просто кто-то, перебрав, вознамерился проспаться на улице, сразу и не определишь. Я быстро извинилась, поднялась на ноги и поспешила дальше.

Остаток пути меня никто не преследовал. Мне удалось ввести Себастьяно в заблуждение, чем я даже слегка гордилась. Я все еще злилась на него. Как только он все вспомнит, в наших отношениях нужно будет кое-что прояснить.