Золотой мост

Старики заглядывали в свои зеркала, следили за событиями в прошлом и будущем, взвешивали реальное и возможное, а затем определяли повестку дня. И складывалось ощущение, что по организационным вопросам они не всегда сходились во мнении.

Мы молча отправились в путь. Хосе шел впереди. Я следовала за ним – и вдруг остановилась как вкопанная. Откуда-то доносились звуки боя на шпагах: задорный звон сходящихся клинков, тяжелое дыхание и стоны сражающихся противников.

– Дуэлянты, – тихо сказал Хосе. Тут же раздался вскрик, и шум затих.

Осторожно подкравшись ближе, в тусклом утреннем свете мы увидели карету на краю леса. Рядом с ней трое элегантно одетых мужчин склонились над четвертым, лежавшим на земле без движения.

– Он мертв? – спросил один из них с дрожью в голосе.

– Боюсь, что да, – ответил второй. Его голос звучал потрясенно.

– Вы жаждали сатисфакции, Бутевиль, – вы ее получили, – сказал первый. Он с осуждением взглянул на третьего человека с окровавленной шпагой в руке.

– Так и есть, – хладнокровно промолвил тот, вытирая шпагу пучком травы и, по-видимому, думая, что это в порядке вещей. – Полагаю, вы позаботитесь обо всем остальном и сообщите супруге де Порте?

– Разумеется, – официальным тоном откликнулся один из мужчин. – В конце концов, мы его секунданты. Хотя для нее это будет ударом, они всего месяц как женаты. – Он опустил голову. – Прямо не знаю, как ей и сказать!

– А все потому, что не надо было де Порте называть меня напыщенным шутом.

Я была чуть жива от страха. Всегда считала эти дуэли на рассвете ужасным клише. Подходящей выдумкой для фильмов или романов вроде «Трех мушкетеров». Или вымышленной приманкой для туристов, изучающих в путеводителе, перед тем как отправиться на прогулку в Булонский лес, что же там такое происходило. Но, судя по всему, эти байки о типах, из-за малейшей насмешки жестоко расправлявшихся друг с другом, – чистая правда.

Подойдя к своей лошади, привязанной неподалеку, победивший дуэлянт вскочил в седло. Бросив последний высокомерный взгляд на оставшихся, он поскакал прочь.

– Что делать будем? – спросил один секундант другого.

– Ты же знаешь, что мы не можем привезти де Порте в город, ведь он кузен кардинала. Нам придется отправиться в заключение за то, что не воспрепятствовали дуэли. Этому делу нельзя давать огласку. Пусть он для всех просто исчезнет, и его карета тоже.

– На него могли напасть грабители, – согласился с ним другой. – А нас здесь и не было вовсе.

– Тогда нам придется оставить карету де Порте и вернуться в город пешком.

– Так тому и быть! Но сначала нам нужно похоронить беднягу.

Они потащили убитого в лес, и Хосе подал мне знак.

– Но мы же не можем…

– Ты разве не слышала? Карета теперь, так сказать, бесхозная. Может, я даже верну ее бедной вдове достойного скорби де Порте, если мне удастся узнать ее адрес. Она наверняка захочет знать, что случилось на самом деле. А в карете мы доберемся до города гораздо быстрее, что нам только на руку. Ну, давай садись уже, теперь каждый час на счету.

Он тут же взобрался на козлы и взял в руки поводья. Преодолев внутреннее сопротивление, я села в карету. Хосе хлестнул лошадей. Они послушно затрусили вперед, и мы быстро покатили в сторону города.

Секунданты выбежали из леса, вопя нам вслед самые страшные ругательства, но Хосе лишь спокойно подстегнул лошадей, так что мы помчались еще быстрее.

Мне вся эта история не нравилась, казалось бестактным воспользоваться каретой мертвого человека. Но вообще-то Хосе прав, карету полагалось вернуть вдове. В эту эпоху такой экипаж вместе с лошадьми спокойно мог стоить столько же, сколько в двадцать первом веке автомобиль С-класса.

Я постаралась расслабиться и выключить сверлившие мозг мысли. Глухой стук колес действовал усыпляюще. Я не успела оглянуться, как отключилась, а когда проснулась, мы уже подъезжали к городской стене. По правую руку находился дворец Тюильри с ухоженным парком, а слева простирались поля, пастбища и огороженные выгоны для лошадей. На невысоком пригорке, треща, крутились две ветряные мельницы, тут и там можно было видеть монахов за работой. Вдоль дороги, ведущей к городским воротам, один за другим выстроились монастыри, чья сельская простота служила разительным контрастом роскошному фасаду дворца.

Карета, въехав в ворота Сент-Оноре, двигалась дальше через весь город по направлению к Бастилии и остановилась на площади Плас Рояль. Хосе, отворив дверцу, вручил мне шкатулку.

Я разглядывала бархатную коробочку.

– Ты считаешь, мне стоит действовать по-прежнему? А как мне объяснить Мари, где я была все это время?

– Что-нибудь придумаешь.

– А чем будешь заниматься ты?

– Искать Себастьяно.

– А потом? Ты приведешь его сюда? Или мы где-нибудь встретимся?

– Мы встретимся. Но не где-нибудь, а в Лувре.

– А почему там?

– Потому что там будет бал.