Золотой омут

— Противоречия здесь никакого нет. — Вадим даже слегка улыбнулся. — Айвара славная девушка. Но… — Он несколько смущенно замолчал, собираясь с мыслями. — В общаге слишком тонкие стены. Я не мог водить Ольгу домой, у нас с матерью однокомнатная, вот и приходилось, как это сказать… ну заниматься сексом в общежитии. А Ольга, она довольно… э-э-э…

— Темпераментная? — подсказал Гордеев.

— Да, темпераментная..-. То есть была… — На глаза Лучинина навернулись слезы. — Но она человек из маленького городка, ей было важно, что думают окружающие. Оля не хотела, чтобы Айвара что-то слышала, вот она и придумала, что мы якобы ссоримся… Сначала это вышло случайно, и соседка быстро ушла — она человек восточный и очень тактичный. А потом мы повторили — и Айвара опять ушла… — Вадим счастливо улыбнулся, вспоминая свои приключения на амурном фронте, но тут же до него дошло, что всего этого больше не будет, и он осекся на полуслове и замолчал.

— Значит, в тот день вы с Ольгой разыграли точно такую же интермедию и, так сказать, временно удалили соседку из комнаты? — поспешил задать вопрос Гордеев, чтобы отвлечь Вадима от тяжелых мыслей.

Вадим молча кивнул. Гордеев же продолжил, просматривая свои выписки из дела Лучинина:

— Понятно… Но для суда твои объяснения, конечно, не доказательство… А как быть с оторванной пуговицей, кровью на рубашке, царапинами на щеке…

— Оля как будто чувствовала, что это была наша последняя встреча. Когда мы достигли… ну пика, что ли, она потеряла контроль над собой. Такой я ее никогда не видел. Она даже поцарапала мне щеку… А потом у нее вдруг пошла носом кровь. Я не знал, как остановить, а Оля только смеялась. Она была счастлива. Она запрокинула голову и прижала к носу первую попавшуюся тряпку. Это оказалась моя рубашка. Я случайно взглянул на часы, было пять минут четвертого. Программа по взлому банковского сервера, по идее, должна была запуститься сама. Но все же лучше было ее держать под контролем. Я схватил рубашку и напялил на себя. Застирывать было уже некогда. Оля смеялась и говорила, что меня задержат по подозрению в убийстве, если я пойду такой окровавленный. Кто мог подумать, что она окажется права… Я ей ответил, что от меня все будут шарахаться и я так гораздо быстрее доберусь до лаборатории. Когда я выходил, зацепился рубашкой за стол, — в ее комнате просто так не пройдешь…

— Это я заметил. — Гордеев старался его не перебивать.

— Пуговица отлетела, я только на лестнице на бегу застегнулся… Если бы я знал, что шутка окажется правдой… я бы не ушел от Ольги. — Вадим тяжело вздохнул, уставился в пол и замолчал.

«Тогда у нас, возможно, было бы одним трупом больше. А их и так в этом деле явное перепроизводство», — подумал Гордеев, но свои мысли озвучивать не стал.

— К сожалению, единственный свидетель, который видел Ольгу непокалеченной после того, как ты выбежал от нее в крови и распахнутой рубашке — дежурная по этажу Светлана Михайловна, — убита. И все против нас. Твоей истории судья не поверит, прокурор тем более. Чтобы доказать твою невиновность, мы должны найти настоящих преступников. Итак. Если не ты, то кто?

— Не знаю… — Вадим пожал плечами.

— Возможно. Но подумай, были ли у Ольги враги. На личной или деловой почве?

— Да нет. Разве что одна заслуженная преподавательница с Ольгиной кафедры. Они с ней на каждом заседании кафедры ругались на идеологической почве. Коммунистка и либералка… Но она вряд ли бы пошла на такое.

— Я тоже так думаю. Тут действовали куда более серьезные люди. Уточню вопрос. С так называемыми лицами кавказской национальности у тебя или Ольги трений не возникало? Может, у нее были какие знакомые?

— Может, и были, да я не знаю о них, а Ольга не говорила. У меня же точно с ними никаких дел никогда не было.

— А иностранцы знакомые у Ольги были? Такие высокие, стройные, светловолосые…

— У Ольги один только приятель был — американец. Джек Хокинс. Он в посольстве США в Москве работает.

— Кем? — Гордеев заинтересованно посмотрел на Вадима и подумал: «Джек Хокинс, по-английски Jack Hockins, вот и буквы JH».

— Я в дипломатических табелях о рангах не очень разбираюсь, у него должность типа первого заместителя начальника консульского отдела. Он как-то раз, около года назад, мне помог быстро визы оформить, когда я в Штаты летал.

— Кстати, что ты там делал?

— Я присутствовал в качестве докладчика на международной конференции по защите компьютерных систем.

— Съезд хакеров?

— Почти, но только более профессиональных программистов и без этого хакерского зазнайства и снобизма.

— Понятно… Ну а что вы делали в Париже?

Вадим чуть замялся, и это не ускользнуло от Гордеева.

— Мы ездили в гости к моему другу, Сергею Лепшеву. Оля заодно поработала в библиотеке Сорбонны.

— По теме своей диссертации?

— Да. Кажется, в Бахметьевском фонде. Оля от своих стариков-эмигрантов просто фанатела. А там такие залежи, она мне говорила. Только я не очень вникал во все эти подробности. Оля еще говорила, «что Бахметьеве кий фонд считается второй по значимости коллекцией эмигрантских свидетельств после Пражского архива.