“Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации

Превращение Луция в осла соответствует мифологическому убийству Осириса Сетом. Его человеческая сторона скрыта ослом или ослиным началом, что можно сравнить с моментом убийства Осириса. Но Осирис живет внутри, пока он страдает от превращения в осла: Луций, несмотря на все свои переживания, так и не стал ослом, потому что всегда страдал, как человек. Можно сказать, что в этом случаем божественное в человеке оказывается захвачено тенью, действующей вместе с сексуальностью и грубыми импульсами. Человечность Луция утонула в осле. Его личность еще присутствует, но судьбу его можно сравнить с расчленением Осириса. Затем появляется Исида, а в египетском мифе именно она собрала рассеянные части Осириса и помогла ему возродиться. Она всегда делает то, что необходимо. Она совершает отрицательные вещи, чтобы разрушить сознание, затем положительные, чтобы запустить процесс индивидуации. Как разрушительная и в то же время спасительная Великая Мать она повсюду. Это женское начало, которое углубляет внутреннее преображение. В мире Ра она божественная и вечная мать, и потому можно сказать, что своей заботой о Луции она хочет развить в нём качество Осириса. На самом деле её заботит божественная Самость в нём. Она представляет собой чувственный опыт, который должен порождать высшую внутреннюю личность Луция и может исцелить душевный раскол. Потому благодаря посвящению в мистерии он чувствует, что его судьба сравнима с судьбой Осириса. Он осознает глубинный смысл произошедшего. Страдание от невротических сложностей, не зная их смысла — самое ужасное, что может быть; но осознать глубинный смысл, за ними стоящий, значит уже наполовину исцелиться. Тогда трудности видятся как часть важного процесса, который помогает в осознании и преображении. Исида разрушает проблему противоположностей, стоящую перед Луцием, проблему Сета и Осириса. В христианстве Дева Мария делает то же самое. Юнг указывал, что новый титул Девы, domina rerum и regitia coeli, подчеркивает её роль в католическом мире и выражает стремление человечества к исцелению раскола, порожденного цивилизацией. Похоже, в нашей цивилизации действуют определенные тенденции, схожие с теми, что протекали в заключительной фазе египетского развития.

Культ Исиды описывается Апулеем с поэтичной эмоциональностью, но он практически ничего не говорит о дальнейшем развитии в рамках культа Осириса. Опыт встречи с Исидой был эмоциональным и может быть передан только поэтическим языком. Но об остальном он просто не мог говорить, потому что это было действительно важно, это была настоящая мистерия.

Но что случилось с архетипом богини-матери, когда христианство наследовало умирающей Римской империи? Мария получила титул Theotokos (Богоматерь) и Sophia (Мудрость) и играла важную роль в восточной Церкви, но в западной католической церкви она вынуждена была отступить на задний план. Естественно, остались некоторые следы в легендах и местных культах, так что когда я говорю, что вместе с Исидой архетипический образ Великой Матери исчез, это следует понимать относительно. Но в официальной христианской церкви была сильная склонность не принимать проблему женского всерьез, ведь культ Девы Марии не был центром внимания. В западной церкви она действительно была заменена образ Церкви как института, так что эта часть её мистических качеств была спроецирована на саму Церковь, Mater Ecclesia. Юнг обсуждал эту проблему в Психологических типах, когда комментировал книгу Пастырь Гермы[142], в которой автор пишет о своем обращении в христианство. Книга, вероятно, была составлена из элементов еврейского, восточного и греческого материала. Герма представил её в виде памфлета ранней христианской проповеди, описывая свои видения и внутренние переживания, которые привели к обращению к католической церкви.

Перед Гермой в видении предстает старая женщина, которую он называет Domina, богиня, или госпожа, и она дает ему совет и являет видение башни, которая суть Церковь.

Это видение, возможно, не самое возвышенное, потому что к нему примешано много сознательного материала. Но идея посвящения в католическую церковь посредством старухи, темной фигуры, действительно оригинальна и подтверждает, что богиня жива. Она превратилась в Ecclesia, Мать-Церковь, так что это материнское качество было спроецировано на организацию, заменившую фигуру Исиды.