Золотой пергамент

Через некоторое время Таранос заявил, что идет «полюбоваться на Дилан». Уходя, он бросил недвусмысленный взгляд на Юргена и Ареса, намекая последнему, что от хозяина дома хорошо бы все-таки избавиться. Поэтому Юрген не мог сказать, что после его ухода ему стало намного легче. Но, казалось, все более или менее обошлось… До поры до времени.

– Ты вроде бы хотел что-то сказать? – вывел его из воспоминаний голос Ареса, силящегося свыкнуться со светло-серым пейзажем за окном.

Юрген вздрогнул и обернулся к нему.

– Говори, – хмуро ободрил Арес. – Мне жаль, что так получилось. Но в качестве извинения я, как минимум, не позволю Тараносу убить тебя, если ты сам не захочешь боя.

– Спасибо, господин… – прошептал Юрген. – Но он… Он ведь вернется?..

– Таранос? Да. И его ждут плохие новости, – Арес мрачно уставился на золотое перо, которое держал в руках. – Оно заканчивается куда быстрее, чем мы предполагали… Похоже, его хватает даже меньше, чем на один свиток.

Он и сам не знал, зачем говорит об этом жителю Дилана. Но, пожалуй, Арес чувствовал необходимость поделиться с нормальным человеком, прежде чем вернется Таранос и без обиняков прикажет ему немедленно открыть Врата и взять столько золотых перьев, сколько потребуется.

– Надо сказать, он весьма задерживается. Надеюсь, не пошел прямиком к вашему королю, – сказал Арес, и, пытаясь отвлечься от этих мыслей, равнодушно добавил: – Расскажи мне о вере, из-за которой идет война. И почему вы отказываетесь ее принимать.

Юрген снова вздрогнул, и на этот раз дрожь была куда ощутимее. Насколько все было просто для людей Галикарнаса, но как могут принять такое эти люди, явившиеся неизвестно откуда, связанные с Вратами, что находятся где-то в горах и считаются проклятыми, и берущиеся судить все и вся? Юрген не знал, чего они добиваются, и какое отношение к этому имеют явно магические перья и пергамент, но был уверен, что в их силах что-то изменить. Недаром же его охватило такое странное чувство, когда вчера перо впервые коснулось пергамента!

Однако сейчас он был испуган много меньше. Да, Таранос все еще внушал суеверный ужас, но этот воин, Арес, что сидел за столом и смотрел на него усталым взглядом… Юрген видел, что, откуда бы он ни взялся, не так уж он и грешен: ведь, когда его рука скользила по пергаменту, оставляя письмена на странном языке, в его глазах застывал благоговейный страх. Перед ним было много преград, в то время как перед Тараносом не было ни одной – а появись хоть одна, она тотчас была бы сломлена и разбита.

И Юрген, вздохнув, решил рассказать Аресу все, как есть. Не только о вере, но и о том, что их ждет, если они вздумают иметь дело с королем Галикарнаса.