Золотой пергамент

«Пусть у лидера градеронцев, преследующих Максимилиана Розенгельда, вырастут самые настоящие рога».

– Но они правда выросли, – похвастался Максимилиан. – Я думал, мироздание там опять чего-то намудрит и поймет иносказательно, но ведь нет же! Выросли. Господи, я так в жизни не смеялся, как когда увидел…

Терпение Балиана подошло к концу. Он оглушительно закричал:

– Да даже я бы не стал использовать пергамент ради того, чтобы поржать! Можно было написать что угодно! Что ты повелитель мира! Что везде все хорошо! Что твоя «ненаглядная Иоланта» жива, наконец! А ты…

– Мироздание менять – это очень опасно, Балиан, – сказал Максимилиан. – И уж тем более возвращать к жизни мертвых. Ты разве не знаешь, что любая незначительная строчка, не так понятая судьбой, и все? Ну вот. Мироздание хитрое. Но рога делает.

– Я тебя придушу, – глухо проговорил Балиан.

– Не надо! – Максимилиан на всякий случай отскочил подальше. – Не знаю, что у вас там происходит, и вряд ли вы мне расскажете, но у тех типов, как я понял, есть пергамент.

– Спасибо, блин, – буркнул Балиан. – И без тебя знаем.

Максимилиан внимательно посмотрел на него. Затем вздохнул и монотонно произнес:

– У него действительно есть рога. Подожди, дослушай. Я о том, что его легко можно опознать – рога большие, не пропустишь. Это Таранос. Он преследователь. С ним – Арес. Кто такой, не знаю, но точно градеронец.

– Арес… – пробормотал Балиан. – Хм, Кристиан был прав. Хранитель Ключа.

– Хранитель Ключа?! – аж подпрыгнул Максимилиан. – Ничего себе у вас заварушка! Ладно, в общем, договаривались они с Грилдом. Это местный. Больше ничего не знаю. Единственное, что эта скотина – Таранос – как-то выпутался. В прошлый раз он сбежал из Градерона с отступниками. Черт знает, как его обратно пустили, да еще и статус сохранили. Может, в этом и сам Руэдейрхи замешан. Будьте там это… поосторожнее.

– Как будто тебя это волнует, – хмыкнул Балиан и, ни слова больше не говоря, пошел прочь.

Максимилиан долго смотрел ему вслед. Потом тихо, почти неслышно пробормотал:

– Конечно, не волнует. И врагу не пожелаю скучной жизни без опасностей.

Зевнув, он снова предался сну.