Золотой перстень с рубином

С самого утра Аня проснулась воодушевленная, несмотря на то, что полночи не могла унять своих воспоминаний о поцелуях Николая. В голове ее уже сложилась картина их счастья, напрочь игнорируя реальность и то, что Ане скоро придется покинуть это время.

А еще она ждала Гнездилова. Ей хотелось лично услышать от него историю исчезновения Цыгана из квартиры. Всё это начинало ее нервировать. Если полицейский выяснил, что мужик в зипуне путешествует во времени, может случиться непоправимое и ее коснутся подозрения.

Но почему же Цыган выставил сыщику условие, которое касалось её? Вот этого она понять никак не могла.

Глаша пришла позже обычного. Аня успела уже облачиться в блузу и юбки, приколоть недорогую брошку как камею к вороту, но вот как следует уложить волосы без помощи камеристки она не могла. Даша вошла как тень и Аня поняла, что той не стало лучше.

- Боже, Глаша, как ты себя чувствуешь? – С тревогой спросила гувернантка. - Может, попросим Татьяну Александровну позвать Сергей Львовича? Я заплачу ему за визит, только бы понять, что с тобой происходит.

Глаша испуганно посмотрела на нее.

- Что вы, барышня! На кой дохтора тревожить? Все нормально со мной. Давайте плестись, а то Пелагея уж оладьев нажарила, скоро будут завтрак накрывать.

Служанка торопливо схватилась за щетку для волос и стала ее заплетать. Аня напряглась – что-то тут было неладно. Но не будешь же пытать Глашу? Не хочет – ее дело. А ведь Аня хотела, как лучше. До комнаты гувернантки долетел аппетитный дух оладьев, и Аня сглотнула – дико захотелось есть. Быстрей бы уложить непослушные кудряшки и выпить уже чаю! Аня с нетерпением взглянула на Глашу и поняла, что та пошла пятнами.

- Глаша, тебе плохо? – Только и успела она спросить, как камеристка, выронив щетку, понеслась прочь из спальни.

Через несколько минут Аня с половиной прически на голове допрашивала служанку. Та не сопротивлялась, у нее просто не было сил.

- И давно тебя так мутит? – Уставилась на нее Аня.

- Да с неделю, барышня. – Глаша испуганно смотрела на хозяйку, пытаясь слабо улыбаться. – Вы не волнуйтесь, это пройдет, не отсылайте меня к Дарье на кухню.

- Зачем мне тебя отсылать? – Не поняла Аня.

- Ну как жеж? Скажете барыне, что не нужна вам больная камеристка. А я не хочу опять Дашке подчиняться, вы ж сами видите, какая она противная баба.

Дарья и правда, была неприятной особой. Но это вообще к делу не относилось. Аня решила во что бы то ни стало выяснить, что с девушкой.

- Сейчас не о Дарье. Сейчас о тебе речь, Глафира. – Строго сказала Аня. – Ты ничего не ешь, тебя мутит который день, ты все время сонная. Я переживаю, что с тобой?

Вымученная и бледная Глаша вдруг спрятала улыбку и обессиленно сказала, опуская глаза:

- Тяжелая я, вот что со мной, барышня.

От удивления, казалось, у Ани даже челюсть отвисла. Какие там правила приличия? Форменно вылупилась на Глашу и застыла, открыв рот. Вот так новость! А ведь, правда, всё сходится - тошнота, проблемы с аппетитом и сном. Надо быть слепой курицей, чтобы не заметить. Или эгоисткой, которая только и думает, что об объятиях графа. Но только она хотела расспросить хорошенько обо всем, как в дверь постучали и Прошка звонким голосом спросил, можно ли войти.

- Войдите! – Позволила гувернантка.

Мальчишка позвал к завтраку и ей пришлось уйти, ни о чем не спросив. Договорились, что Глаша будет больше отдыхать, меньше таскать всякие тяжести и даже может вздремнуть в Аниной комнате, если ей захочется. На том и расстались.

После завтрака были занятия с Сашей, потом прогулка с ним по набережной, как и обещала вчера. А на обед вдруг явился Гнездилов собственной персоной.

Он попросил у графини разрешения поговорить с Аней и пригласил её в кабинет.

- Разрешите войти, Александр Сергеевич? - Постучала девушка в дверь.

- Рад вас видеть, Анна Алексеевна. Николай Павлович сказал, что поставил вас в известность относительно нашего вчерашнего визита.

Аня кивнула. Как же сложно! Иногда можно говорить без этих витиеватых фраз.

- Так что вы хотели узнать у меня, господин сыщик? – С нетерпением произнесла гувернантка.

- Меня тревожит одержимость этого человека вами и перстнем.

- Мной? – Аня сделала круглые глаза. - Я не понимаю, о чем вы.

- Вспомните, пожалуйста, видели ли вы преступника когда-то ранее? Может быть даже в Москве.

- Я никогда не встречала этого человека, Александр Сергеевич. Впервые я столкнулась с ним, когда он пытался меня обокрасть по вашей просьбе. Николай Павлович упоминал, что вы называете его Цыганом. Так ли это?

- Он сам так себя называл. - Гнездилов вдруг понял, что допрашивают сейчас его. - А почему вы спрашиваете?

- Видите ли, ночью я не спала и много думала. Я вспомнила одну деталь. Не знаю, важно ли это или несущественно, но, н надежде помочь следствию, я должна об этом рассказать. Да и дядя вряд ли будет в обиде на меня.

- Дядя?

- Да, мой дядя - Порфирий Георгиевич. - Аня решила поделиться с сыщиком рассказом Порфирия. - Понимаете, когда-то дядя рассказывал мне одну историю. Тогда я думала, что это семейная легенда, но сейчас уже даже не знаю.