Золотой перстень с рубином

Но это всё не имело значения в сравнении с тем, что она оказалась Тереповой, самой что ни на есть настоящей. Кольцо выбрало её, вернулось к ней, он знал это. Насилу отыскав путь перстня из ломбарда, он явился в дом старца-предсказателя уже позже визита туда гувернантки. Опоздал! Опять опоздал! Как будто сама судьба-насмешница помогала ей. Цыган шагал в сторону рынка с саквояжем в руке, а в голове сама собой возникла картина его похода в дом предсказателя на Ваське. Прижатый к стенке с ножом у сердца, старик все же выдал, кому отдал кольцо. Предостерёг, что он слишком зациклился на этом перстне. Но что он мог понимать? Цыгану необходимо было вернуть кольцо с рубином, чтобы всё исправить. Он верил, что это возможно. Тогда и его бесконечный бег закончится, и он сам не будет чувствовать вину за смерть отца. Нет! Виновны Тереповы. И он обязательно накажет этот род, в частности в лице хорошенькой Аннушки, а перстень с рубином, выроненный на уездной ярмарке, вернётся в их семью. И проклятие закончит своё действие.

Цыган стряхнул с себя наваждение, которое овладело им. Понял вдруг, что дошёл до рынка на автопилоте, погрузившись в свои мысли. Прошёл в помещение, где встречался с Иваном, где оставил инструкцию. Хранить составляющие бомбы здесь – дело рисковое, торговая точка могла быть под надзором филеров, но решив, что в одну воронку снаряд дважды не падает, Цыган открыл комнатушку и прошёл внутрь.

Оставив в задней части комнаты свой саквояж, мужчина, с виду обыкновенный приказчик или управляющий в какой-нибудь съестной лавочке, сунув руки в карманы, запер торговое помещение и пошёл прочь с рынка.

Он не чувствовал опасности и впервые за долгое время даже не заметил, как за ним наблюдал мальчишка. Тот проводил Цыгана до улицы, метнулся к околоточному и зашептал ему на ухо что-то.

***

Аня отправилась в Стрельну сразу после полудня. Решив последние хозяйственные мелочи, она взяла извозчика и отправилась к Балтийскому вокзалу. С ней был небольшой узелок личных вещей Глаши. Добрый старик Иван Кузьмич проводил её и помог погрузить вещи на повозку.

- Ох, Анна Алексеевна, до вечера вертайтесь, говорят метель сильная будет. А когда непогода-то, сами знаете, что с дорогами творится.

Аню умилила забота о её скромной персоне. Со швейцаром она поделилась настоящим пунктом назначения своего путешествия и сейчас девушке было безумно приятно, что кто-то, совсем чужой и посторонний, вдруг переживает о ней.

- Я постараюсь, Иван Кузьмич! Главное, на поезд успеть.

- Вы уж успейте, сударыня, ради Христа! Ночь в поле коротать для девицы никак не годится, да еще в метелицу.

Аня кивнула, сдерживая улыбку.

- Конечно, конечно. Спасибо вам, Иван Кузьмич за заботу.

- Ох ты ж, ох! - Только и вздохнул старик, поправляя багаж на пролетке.

Кучер взметнул кнутом, лошадь заржала и ударила по мостовой копытом. До вокзала добрались быстро. Аня вроде бы только и успела, что задуматься о том, каким удивительным образом она познакомилась в этом времени со столькими добрыми людьми, как показалось здание вокзала с часами «Буре» на фасаде, возница остановился и потребовал плату. Сунув ему в руку монетку, которую тот моментально зажал в кулак, Аня спешилась с пролетки и стащила узел. Извозчик покрутил головой и убедившись, что клиент освободил транспорт, стеганул кнутом, цокнул языком и исчез будто его и не было.

Вход в вокзал находился в правом крыле, и извозчик подвёз её практически к самим дверям, благодаря подъездному пандусу. Аня проводила взором умчавшуюся лошадь и вошла в издание. Надо же, подумала, столько времени я тут, а с вокзалами ещё дел не имела. Девушка повесила узел на изгиб локтя на манер корзины и направилась к кассам.

На этом вокзале Аня была однажды: рискнула как-то ехать в Петергоф не на маршрутке или метеоре, а прямо на электричке. Тогда ещё её поразило огромное площадь под крышей - дебаркадер. Раньше поезда подходили к самому зданию, в её же время под отреставрированными сводами крыши было общее пространство, где сновали люди, вслушиваясь в неразборчивый голос, льющийся из динамиков, и волоча за собой безразмерные чемоданы. Сейчас же девушка увидела Балтийский вокзал таким, как его и задумывал Кракау. Купив билет и отыскав нужный перрон, Аня стала дожидаться поезда.

***

- Тебя в камеристки перевели? - Спросил Цыган, отрываясь от милого смазливого личика бывшей кухарки.

Та поправила юбку, пригладила всклокоченные в порыве страсти волосы, отдышалась.

- Ага! - Заурчала как кошка в ожидании ласки. - Их сиятельство обещались взять на постоянное место, как только бал пройдёт. Вот, жду.

- И как тебе новая хозяйка? - Спросил мужчина, увлечённо исследуя аппетитную, он точно знал, попку служанки через платье.

- Да как, - в тон ему ответила девчонка и зажмурилась от удовольствия, - не хуже других, простая. Сегодня вот к тебе удалось вырваться, потому как барышня, выходной взяла.

- Мм, и на что ей выходной аккурат перед балом?

- Сказала всем, что вещи в квартире дяди разбирать будет, но я-то слышала, в Стрельну она направилась. Сама видала, как Кузьмичу говорила.