Золотой петух. Безумец

Айрапет рассказал ему о намерении курдского бека похитить Лалу, о том, что его жена, госпожа Хуршид, противится этому, и что благодаря ей Саре стали известны замыслы бека, и что Хуршид советует увезти Лалу в другой край. Словом, Айрапет ничего не скрыл от Вардана.

С горьким чувством слушал его Вардан. Слова Айрапета отравленными стрелами впивались в его сердце.

— И вы скрывали от меня все это! — воскликнул он. — Ждали, пока явится бек и среди бела дня похитит вашу сестру! А вы, не моргнув глазом, смотрели бы на ее бесчестье!

Только теперь понял Вардан, сколько грусти и отчаяния скрывалось в загадочных словах Лалы, сказанных ею в ту ночь, когда они впервые встретились в саду, понял, почему она, вместо того чтобы отвечать на его поцелуи, говорить о любви и счастье, лила слезы из своих прекрасных глаз и в смертельной тревоге повторяла: «Я не хочу к Соне… я боюсь умереть… боюсь курдов… спаси меня, увези отсюда». Значит, ей было известно, какой горький жребий ее ожидал. С глубокой скорбью рассказала она ему тогда о печальной судьбе своей подруги Наргис, о том, как она несчастна и как ей тяжело живется.

Иной раз человек в минуты опасности или большого несчастья под ударами жестокой судьбы обретает вдруг мужество, стойкость и хладнокровие. В таком состоянии был сейчас и Вардан. Он больше не колебался и отбросил все сомнения. Он принял твердое решение; теперь юноша знал, как ему надо поступить. Чувство товарищеского долга взяло верх над любовью к Лале. С гибелью товарища гибла идея — идея освобождения обездоленного и угнетенного крестьянина, осуществление которой принесло бы освобождение не только Лале, но и многим тысячам женщин. «Разве я вправе жертвовать общим ради личного», — думал он.

— И все же, — сказал Вардан, — я повторяю то, что говорил несколько минут назад: я не могу покинуть Салмана, бросить его на произвол судьбы, я должен любым способом спасти его. Конечно, я позабочусь и о Лале. Поэтому прошу вас — выслушайте мой совет.

— Не надо ничего советовать, — послышался голос, и перед ними, как из-под земли, выросла богатырская фигура хромого коробейника.

Вардан очень обрадовался ему, но Айрапет и Апо были неприятно поражены, полагая, что этот незнакомец подслушивал их. Они ничего не знали об этом чужестранце, но, видя, что Вардан дружески похлопал его по плечу и усадил рядом с собой, немного успокоились. Познакомив их, Вардан сказал:

— Можете не сомневаться, это наш человек.

Мелик-Мансур был неузнаваем: вместо лохмотьев на нем был национальный костюм лазов. Он был вооружен с головы до ног.

— У меня очень мало времени, — торопливо проговорил коробейник, — вы, наверное, знаете, что наш «Дудук» попал в западню? Надо ехать спасать его.

— Мы только что об этом говорили.

— Можете быть спокойны, завтра или послезавтра он будет на свободе, — сказал Мансур, поднимаясь с места, а вы не опускайте руки и продолжайте наше общее дело.

— Вы едете один?

— Нет, меня там ждут товарищи, — сказал Мелик-Мансур, указывая на неясные фигуры всадников, видневшихся на дороге.

— Кто они? — спросил Вардан.

— Молодые горцы. Ну, я пошел.

Вардану хотелось еще о многом расспросить Мелик-Мансура, но тот уже исчез. Айрапет и Апо были совершенно ошеломлены этим загадочным незнакомцем. Вардан сообщил им все, что ему было известно о нем, и братья прониклись уверенностью, что этот предприимчивый чужак спасет Салмана.

Они встали и направились домой.

Сако и Его, посланные стариком Хачо, чтобы предупредить Вардана о том, что домой ему возвращаться небезопасно, проведя весь день в бесплодных поисках, так и не нашли его.

— Дела плохи, — сказал Сако. — нам надо быть начеку, чтобы нас не поймали, а то, если наш господин попадет в беду, некому будет выручить его.

— Я тоже так думаю, — ответил Его.

Оба товарища решили держаться подальше от дома старика Хачо.

Глава тридцатая

Была уже поздняя ночь, когда Айрапет, Вардан и Апо вернулись домой. Ничего не подозревая, они вошли во двор, и тотчас за ними захлопнулись ворота. Два солдата сторожили у входа. Офицер с остальными солдатами находился в ода. Во дворе слонялось несколько стражников, которые, словно охотничьи собаки, вынюхивали, чем бы поживиться.

Невестки Хачо прятались у соседей и родственников. Если на крестьянина сваливается беда и в его доме появляются солдаты — женщин отсылают из дома.

Вардан и его спутники в первую минуту не поняли, что означает эта толпа стражников во дворе, так как постой солдат в доме старосты, так же как и в доме любого армянского крестьянина, был в этих краях обычным явлением. Всякий раз, когда крестьянин принимал у себя подобных «гостей», он вынужден был своих невесток, жену и дочерей выпроваживать на ночь к соседям, чтобы оградить их от посягательств посетителей, если, конечно, они были столь милосердны, что не приставали с ножом к горлу, требуя, чтобы женщины им прислуживали.

Завидев Айрапета, один из братьев сердито набросился на пего: