Золотой петух. Безумец

— Как же не узнать, господин, ты был другом нашего хозяина, старосты Хачо, привозил сюда товары и всегда дарил гостинцы детишкам Хло. Вот это тоже твой подарок, — сказал Хло, указывая на платье жены из красного полосатого ситца.

Вардан принялся расспрашивать пастуха, отчего сгорел этот дом, почему вся деревня превратилась в развалины, куда девались ее жители. Пастух положил лопату, отер пот со лба и сел. Он, казалось, приготовился к обстоятельному рассказу.

— Врагу своему не пожелаю того, что здесь произошло, — сказал он сокрушенно. — Говоря по правде, мы не всё знаем, — об эту пору нас здесь не было, мы пасли отары в горах и уже под вечер погнали их домой. (Накануне моя жена видела плохой сон, — я подумал, что он не к добру.) Недалеко от деревни на нас напали курды и стали отбивать овец. Я и товарищи побежали в деревню звать на помощь, — смотрим, а она горит. На улицах полно курдов. Мы поспешили к дому Хачо — видим, он весь в огне. Не подойдешь к нему!

— А куда же девалась семья Хачо?

— Сохрани их бог! Старосту Хачо, Айрапета и Апо за много дней до этого отвели к судье; говорили, что они в тюрьме. Невесток его тоже не было. В доме оставались только четверо сыновей старика. Что с ними случилось — нам неизвестно. Мы пришли и увидели, что дом в огне.

Наш хозяин, старик Хачо, был добрый человек, — продолжал пастух, — он так почитал бога, что даже муравья не обидел бы. Все они были люди безобидные, заботились о нас, как о своих детях. Будь прокляты эти эшираты[50]. Они тут все вверх дном перевернули, камня на камне не оставили…

— Куда же девались крестьяне?

— Многих вырезали, часть забрали в плен; но кое-кто спасся бегством.

«Когда человек тонет, он хватается за соломинку». Хотя рассказ пастуха причинил Вардану сильную душевную боль, он пробудил в нем и проблеск надежды. «Не все еще потеряно…» — подумал он.

Вардану было известно, что старик Хачо и двое его сыновей, Айрапет и Апо, были арестованы. Возможно, тюрьма послужила им убежищем и спасла от курдов, если их сразу же не убили там. Ему также было известно, что во время обыска старик удалил из дому всех женщин; они, очевидно нашли приют у родных и соседей. Лалу они наверняка взяли с собой. Возможно, им удалось спастись, если жилища, где они укрывались, не постигла та же участь, что и дом старика Хачо.

Утешало Вардана и то, что, по словам пастуха, кое-кто из жителей спасся бегством. «Может быть, в числе беглецов была и семья Хачо, — думал Вардан, — значит, и Лала с ними. Но куда они бежали, где нашли пристанище?» Эти вопросы мучили Вардана.

Пастухи ничего толком не могли ему объяснить. Катастрофа произошла ночью, внезапно, так что никто ничего определенного не знал. Проезжая через Алашкертский уезд, Вардан не встретил ни одного армянина. Курды не могли всех вырезать или угнать в плен, — видимо, население спаслось бегством. Но куда они бежали?

Глава тридцать пятая

Отъехав от развалин дома Хачо, Вардан не знал, в какую сторону ему направиться. Сведения, полученные им от пастухов, были настолько неточные, что он затруднялся принять определенное решение.

Смеркалось. Вардан ехал по равнине. Те же тоскливые картины открывались его взору на каждом шагу: развалины, обезлюдевшие деревни, выжженные поля. «Неужели в этом краю не осталось ни одного армянина?» — подумал Вардан. Вдруг на фоне этой пустынной местности он увидел человеческую фигуру. Медленно и неуверенно взбирался человек по крутому горному склону, держась за камни, чтобы не упасть. Порою он останавливался и, выпрямившись, окидывал взглядом равнину. Наконец он достиг вершины горы и подошел к самому краю отвесной скалы, нависшей над бездной.

В лучах заходящего солнца четко вырисовывалась его неподвижная фигура. Человек смотрел на распростертую у его ног равнину, которая всего лишь несколько дней назад была ареной кровавых событий. Долго стоял он так над бездной, словно погруженный в глубокое раздумье.