Золотой пленник

Хатка стал обходить колодец, и фон Крисп выстрелил от бедра. Высвобожденная мощь стального лука позволила болту пробить вора насквозь, тот взмахнул руками и упал на спину, уставившись в небо удивленными глазами.

– Прекрасно, – произнес капитан, обошел тело и посмотрел туда, куда, по его мнению, улетел болт. – Прекрасно, – повторил он, подошел к лестнице, опустился на колено и поднял арбалет. – Эй, ты где? – крикнул он наудачу.

Из-за обломанной колонны выглянул вор.

– Ну чего, едет?

– Едет! – ответил капитан, тщательно прицеливаясь.

– Ну и чего?

Щелкнул замок, и болт унесся к цели. Качнувшись от удара, пораженный стрелой вор попятился и, споткнувшись, упал.

Капитан не спеша упаковал арбалет, связку болтов и «козью ножку» в те же тряпки и стал осторожно спускаться по лестнице. Теперь он понимал Хатку, который не без труда одолел подъем: идти с такой ношей на ветру было неловко.

Оказавшись внизу, фон Крисп первым делом нашел и отвязал обеих воровских лошадей, чтобы не пропали от голода. Потом сходил посмотреть, как удался второй выстрел, и остался доволен.

– Прекрасно, – произнес капитан в который раз, увидел наполовину вылезший из спины вора болт. Это говорило о хорошей пробивной силе оружия, а это было немаловажно: Теллир носил под рубашкой легкую кольчугу.

Фон Крисп вывел из подвала своего мардиганца, приторочил к седлу арбалет и в хорошем настроении поехал в город – сегодня он мог пораньше вернуться в Хаски и заставить слугу нагреть терму. Мыться капитану очень понравилось.

51

Объехав город с запада, капитан заглянул в расположенный на окраине деревенский погребок, чтобы выпить разбавленного вина и съесть цыпленка. Арбалет он держал при себе, не доверив трактирщику, который предлагал «покараулить вещь, если она ценная».

Подкрепившись, фон Крисп отправился дальше – в ремесленный квартал, где в невзрачном домике за подозрительно высокой стеной проживал связной, глотавший пьяный дым и бывший не в себе.

Выйдя на стук, связной радушно пригласил капитана в дом, но тот, как всегда, отказался, потребовав новостей, если они были. Он лишь вчера оголил дорогу на Крей, однако случалось, что Теллиру хватало небольшого времени, чтобы успеть ограбить обоз.

– Что слышно от эрмая Теллира?

Связной поморгал и, удивленно уставившись на фон Криспа, повторил:

– Пожалста в дом, ваша благородия, пожалста…

– Ох, отрубит тебе эрмай башку, – усмехнулся капитан.

– Отрубит, отрубит, пожалста, – как всегда, согласился связной.

– Известия есть какие-нибудь? Теллир на дорогу ходил?

– Ходил, пожалста. Мно-ога товару взял, пожалста. Два раза ходил.

– Что значит два раза?

– Два обоза взял, пожалста, уй как многа товара!

– Что ж, значит, будем при деньгах. Он говорил, когда встречаться?

– Говорил, пожалста. Завтра или через два дня.

– Я могу завтра, скажи, что буду. Где встречаемся?

– На повороте у старой мельницы, пожалста.

– Что ж, годится.

Это место фон Криспа устраивало, Теллир и прежде назначал там встречи. Две разрушенные постройки надежно скрывали засаду, да и прийти туда можно было незаметно.

Капитан вздохнул. Он надеялся взять перерыв, не двужильный ведь, но раз случай подвернулся, нужно не упускать.

Через час он уже был возле гарнизонных казарм.

– Эй, парень! – позвал он через ограду, обращаясь к молодому солдату, что возвращался с утренних занятий на учебном поле. У того только-только начали пробиваться усы, кираса была великовата, однако тяжелую алебарду он держал крепко.

– Чего надо? – небрежно отозвался солдат, видя, что перед ним гражданский.

– Два кадастра хочешь заработать?

– Ну? – Солдат с интересом посмотрел на монету в руках незнакомца, ему еще не платили положенного жалованья, как настоящему солдату, поэтому мальчишка был рад любой монетке.

– Нужно сбегать в казарму арбалетчиков, вон в то трехэтажное здание.

– Где арбалетчики живут, я знаю, ваша милость, только… – Солдат вздохнул. – Только они не велят нам там появляться. Пока мы не в штатных циркулярах и без довольствия, они нас за людей не считают.

Сказав это, солдатик опасливо оглянулся на гревшихся у каменной завалинки арбалетчиков. Они лениво дремали в расстегнутых мундирах и играли в кости по маленькой. Капитан вздохнул – он давно не играл.

– Не бойся, я скажу тебе заветное слово, и тебя никто не тронет.

– Какое слово?

– Скажешь, что тебе нужен арбалетчик Ханс.

– Какое же это заветное слово, ваша милость? – обиделся паренек, поправляя сползший на глаза шлем. – Этот самый Ханс мне вчера такого леща отвесил только за то, что я мимо их казармы шел!

– Не бойся, скажешь, что тебя послал капитан фон Крисп.

– Да вы что, ваша милость, меня потом за вранье так вздуют!..

Конь под капитаном забеспокоился и сделал шаг, фон Крисп ухватился за край ограды.

– Тпру! Куда?!

– Чего? – не понял солдатик.

– Это я коню. Я не предлагаю тебе врать, я сам выполняю поручение капитана фон Криспа.

– Да? – недоверчиво спросил солдат.

– Да, он и деньги мне дал – два кадастра для человека, который позовет Ханса. Так что смело говори, что по поручению капитана, он суровый человек, его никто ослушаться не посмеет.