Золотой пленник

— Хорошие нынче веши рассказывают в штабах, господин капитан!

— Да, и еще сказали, что оборониться от нее можно только огнем!

Среди деревьев истерично бились лошади, собака жалобно тявкала, забившись под ноги рейтара-хозяина. Полыхнула новая вспышка, и многие, в том числе Питер, увидели нечто такое, что никак нельзя было назвать зверем или чудовищем. Это был корабль, стремительно и в то же время величественно проплывавший над землей в каких-нибудь двадцати футах.

— Вон он, смотрите! — закричал один из солдат, выскакивая из укрытия. Щелкнул арбалет Горна, сержант Уэйт растянул лук так, что затрещали его собственные суставы, и спустил тетиву. Спустя мгновение послышался звук удара.

— Есть, сэр, вы попали в нее! — закричал солдат в абсолютной темноте. Затем колыхнулся воздух, что-то звонко хрустнуло, и он упал на землю.

— Кажется, еще одна!

Сержант торопливо, на ощупь, стал вкладывать в лук новую стрелу.

— Посмотрите, что там с ним!

К упавшему бросились его товарищи.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Уэйт.

— Господин сержант, — сдавленно произнес приятель упавшего. — У него головы нет...

— Как нет?

— Как нет?! — вторя ему, переспросил капитан. Они вместе бросились к телу и в новой вспышке далекой молнии убедились — головы не было и вся трава вокруг оказалась залита кровью.

93

Утром предприняли попытку отыскать голову погибшего, но не нашли — пришлось хоронить так. Правда, позже, когда колонна выходила на дорогу, неожиданно отыскалась стрела от барийского лука. Она лежала ярдах в двухстах от места лагеря, ее наконечник почернел и выглядел сильно протравленным, как будто его многократно раскаляли в горне и опускали в воду.

Фон Криспу такая картина была знакома, примерно так выглядел его меч после того, как им был зарублен демон эртадонт.

— Стало быть, сержант, ты все же добрался до ее крови, — сказал фон Крисп, разглядывая испорченный наконечник.

— А я? — ревниво спросил лейтенант Горн.

— Возможно, и вы тоже, лейтенант, только болт из вашего арбалета чудовище утащило на себе.

— Хорошо, что они не появляются днем, господин капитан, — заметил Уэйт.

— Возможно, это еще случится.

— А я бы так просто желал этого, — признался Горн. — Так бы и всадил каленый болт в эту тварь! Но только в честном бою, а не ночью.

Фон Крисп и сержант переглянулись. После подвига лейтенанта, когда ему удалось попасть в карсамата, он стал выглядеть значительно бодрее, но иногда его заносило.

Колонна вышла на дорогу, когда еще не разошелся туман. Так и шагали по его волнам оборванные невольники, словно какое-то призрачное войско.

Едва показалось солнце, впереди возникла заминка. Капитан съехал на обочину и из седла стал разговаривать с какой-то женщиной. Мимо как раз проходила Первая рота.

— Сержант Уэйт, выделите ей человека в сопровождении Гудьира, нужно вытащить из колодца издохшую козу.

— Истинная правда! — по-старушечьи запричитала просительница. — Воды взять неоткуда, скоро колодец совсем пропадет. Это близко, вон из-за холма крыша торчит — это и есть мой дом.

— Только быстро, понятно? Пока не разошлись, идти будем медленно — пусть догоняют.

— Слушаюсь, господин капитан, сэр!

Фон Крисп дал коню шпоры и поскакал в голову колонны, а сержант окинул Первую роту быстрым взглядом — кого отправить, чтобы не жалко было, ежели пропадет. Гудьир — тот пусть, его не жалко.

— Ты, Питер Фонтен, давай иди с сержантом! И смотрите, отстанете — карсаматы вам головы отрежут!

Питер отозвался на это неожиданное задание с неохотой, в то время как Гудьир вмиг преобразился. Он давно был трезвым, и от этого его то морозило, то бросало в пот.

Они пошли в сторону от дороги, туда, где возле холма из-за деревьев виднелась крыша. Оставалось удивляться, почему карсаматы оставили это жилище в покое.

— Шевели, шевели ногами, старая! — подгонял просительницу Гудьир.

В ответ женщина пробурчала что-то, не оборачиваясь, но пошла быстрее, переваливаясь так, словно каждый шаг давался ей с трудом.

Питер беспокойно озирался, не хотел бы он тут задерживаться, рискуя встретиться с карсаматами. У Гудьира имелся меч, однако Питер не сомневался, что даже с ним сержант был беспомощен.

Скоро женщина перестала хромать и пошла ровнее, затем скинула дерюжку, в которую куталась, и понесла ее на руке. Питер невольно отметил, что в темном платье она имеет очень красивые формы, пышные бедра и тонкую талию. Словно уловив его мысли, женщина обернулась и бросила на невольника жаркий взгляд.

«Она не такая старая, как показалось вначале», — подумал он.

— Вот распутница! — воскликнул Гудьир, когда они уже подходили с старому покосившемуся забору. — Вино-то есть в доме?

Он толкнул калитку, и та повалилась. Все трое вошли в заросший травой двор, по виду совсем заброшенный.

— Ну так есть вино или нет?

— А это как стараться будешь, служивый! — Женщина повернулась к Гудьиру с Питером и засмеялась красивым переливчатым смехом, потом распустила заколотые в пучок волосы — черные, как крыло ворона. Питер невольно залюбовался ею и улыбнулся, он понял, что эта красотка намеренно обманывала капитана. Только вот зачем?