Золотой поезд

Шагов посмотрел в напряженные лица ревкомовцев.

- Политические авантюристы, как только они почувствуют свою гибель, попытаются сбежать за границу. И в первую очередь они прихватывают не своих верных слуг - на кой черт они там! - а везут с собой золото. Керенский, этот мерзавец, распинавшийся о свободе и демократии, не забыл на всякий случай перевести в заграничный банк 350 тысяч рублей золотом! У Колчака нет возможности перевести деньги в банк. Но, покидая русскую землю, которую он сейчас пытается «освободить», он в первую очередь прихватит с собой золото…

Сильный порыв ветра ударил в стену сторожки, и Шагову показалось, что на пустыре кто-то вскрикнул. Посмотрев на ревкомовцев, он понял, что те тоже слышали. Не колеблясь, Шагов выхватил из кармана маленький листок и сунул его в огонь коптилки. Тонкая бумажка вспыхнула и рассыпалась по столу кудрявыми пепельными комочками. Марков бросился к двери, но она сама распахнулась, и на пороге, сжимая в руке револьвер, вырос чешский офицер. Окинув всех быстрым взглядом, он на ломаном русском языке крикнул:

- Руки вверх! Выходить по одному!

2

Бывший жандармский ротмистр Еремеев, произведенный недавно за особые заслуги - подавление крестьянского восстания и расстрел заложников - в подполковники, стоял перед начальником контрразведки бароном Бутбергом.

- Ну-с? - барон поднял голову и приветливо улыбнулся Еремееву. - Всех привели? Вводите по одному. И начнем с главаря - Шагова.

Еремеев не двигался.

Почувствовав что-то неладное, Бутберг вскочил с места и впился своими маленькими неподвижными, как у змеи, глазками в лицо Еремеева.

- Ну-с? - прошипел он. - Ну же! вдруг взвизгнул Бутберг.

- Так что, господин полковник, когда мы через верного человека получили сведения о сборе большевиков, я по вашему приказанию взял полуроту солдат, окружил пустырь и стал тихонько подбираться. Темень и дождь как раз способствовали. Но у них часовые справа и слева выставлены. Чтоб не спугнуть и захватить всех, я послал пластунов для снятия этих часовых. Но пока мои солдаты подбирались…

- Быстрее же! - опять взвизгнул Бутберг. - Ну-с! Что? Ушли?

- Никак нет. Чехи…

- Какие чехи, почему чехи?

- Понять невозможно, ваше благородие. Откуда ни возьмись, чехи. Человек двадцать, а может, и тридцать. Сняли часовых, ворвались в эту сторожку и увели всех.

Полковник некоторое время продолжал смотреть на Еремеева и вдруг с такой силой ударил кулаками по столу, что подпрыгнул массивный чернильный прибор.

- Это черт знает что! - заорал он багровея. Длинный и тощий, с болтающимися, как на шарнирах, руками, он выбежал из-за стола и заметался по кабинету.

- Я уже докладывал Александру Васильевичу. Я не могу так работать! Кто, в конце концов хозяева России - мы или чехи? Ну, помогли нам справиться с большевиками на Волге и в Сибири. Ну, спасибо! Мы сумеем вас отблагодарить со временем. Но сейчас дайте нам самим управлять матушкой-Россией! Ну-с?

Еремеев стоял навытяжку и молчал: он по опыту знал, что в такие минуты лучше не возражать. Но полковник, будто забыл о нем и продолжал метаться по кабинету, выкрикивая бессвязные ругательства. Вдруг он резко остановился перед Еремеевым.

- Вы тоже, черт вас возьми, хороши! Упустили! Ну-с? Чехословацкая разведка работает в тысячу раз лучше нашей! - он яростно выплюнул окурок на пушистый ковер, покрывающий пол, и снова забегал из угла в угол.

- Куда чехи повели арестованных?

- Не могу знать.

- Болван! Не могу знать! Нам многое надо узнать! А чехи их сейчас пустят в расход - и все.

Полковник схватил телефонную трубку, и по тому, как изменился его тон, Еремеев догадался, что Бутберг разговаривает с командующим чешскими частями, расположенными в городе.

Позвони Бутберг в другое время - чешский генерал, возможно, и заинтересовался бы его сообщением, но сейчас звонок оторвал генерала от ужина, а этого он терпеть не мог. Выслушав Бутберга, он поморщился.

- Ну и что?

- Для нас, господин генерал, очень важны эти люди…

- Для нас тоже, - перебил чех, - мы не важных не арестовываем. Что? Да, уже расстреляли,- он посмотрел на почтительно застывшего у дверей денщика с дымящимся кофе на подносе и резко повторил: - да, расстреляли! Мы расстреливаем сразу. А вы не зевайте, как говорят русские, работать надо уметь, - и повесил трубку.

- Расстреляли! - зло процедил полковник.- Это они умеют! Убивают, как бандиты с большой дороги. Культура называется, Европа! А допросить человека, обработать его, как колбасу, чтоб не только внутренности, но и душу вывернуть наизнанку - это они перестали понимать.

- Осмелюсь спросить - точно установлено, что группу Шагова расстреляли?

- Точно!-полковник вновь забегал по комнате.

- Но там же был наш человек! Осмелюсь доложить - очень ценный человек.

Полковник махнул рукой: сейчас, мол, уж все равно.