Золотой поросенок для Дуремара

— Наверное, такая судьба у многих женщин и в России, и в Германии… Ох, война, война… До сих пор болят раны, нанесенные ею… Вальдемар Генрихович мне рассказывал, что русских немцев в начале войны срочно отправили на восток. Боялись, что они будут «пятой колонной» при наступлении фашистов. Тоже пришлось людям немало унижений и оскорблений перенести. Дети дразнили их «фашистами», да и среди взрослых было немало любителей поиздеваться над беззащитными людьми.

— В последние годы открываются многие «дыры» истории…

— Да, да. Сейчас стали свободно говорить на любые темы. В Германии тоже, хотя немцы всегда считали себя демократами, но чувствовалась предвзятость к Советскому Союзу и другим странам Варшавского блока. Правда, в последние годы отношение сильно изменилось. Во-первых, в Германии живет много русских. Мы ведь называем «русскими» всех, кто говорит по-русски. Хотя, это могут быть и «русские» немцы, и евреи, и украинцы, и белорусы. Во-вторых, немцы стали чаще ездить в восточноевропейские страны. И многие из них теперь просто фанаты России. Я тоже не раз бывала с экскурсиями в Москве, Санкт-Петербурге, и, конечно, в своем родном Кенигсберге, то есть Калининграде.

— А с Вальдемаром Бергом вы давно знакомы?

— С того дня, как он поселился здесь. Он исключительно порядочный и интеллигентный мужчина. Вы не подумайте ничего такого… Вальдемар ведь всегда любил и любит свою покойную жену. Но старикам лучше держаться вместе…

— А как Полина относилась к вашим отношениям?

— Очень доброжелательно. Она была рада, что с отцом рядом кто-то есть. Она ведь понимала, что я не собираюсь претендовать на место ее мачехи, да в наши годы это уже было бы смешно…

— Не думаю, что она была бы против даже более серьезных отношений между вами. Но сейчас Вальдемару Генриховичу особенно нужна ваша поддержка…

— Переживаю я за него… Он такое говорит, боюсь, ему уже вообще ничего не нужно в этой жизни…

— Думаю, в ваших силах ему помочь, поддержать…

— Я попытаюсь… Сейчас приехала Светлана, ее друг — врач-психиатр, работает в наркологической клинике. Кажется, он даже главный врач, хотя ему еще и сорока нет… Он подскажет, я надеюсь, как Вальдемара вывести из депрессии.

— Я тоже очень хочу помочь. Понимаю, что Полину уже не вернешь, но если найдут убийцу, Вальдемару Генриховичу легче будет заставить себя жить дальше. А сейчас я хотела вывезти его на воздух, он ведь сидит в квартире безвылазно, надо, чтобы он побыл среди людей, погрелся на солнышке, просто посмотрел на бегущих по тротуару пешеходов, едущие машины…

— Это было бы очень хорошо! Я уговаривала его выйти хотя бы в наш дворик, а он ни в какую! Здорово, что вы смогли его убедить!

— Думаю, он уже собрался. Спасибо за рецепт! Я побежала!

— Заходите еще, буду очень рада!

Глава 11

Когда Алина впервые приехала в Германию, ее среди прочего, сильно поразило огромное количество инвалидов на улицах. И это при том, что их наличие не создает неприятного ощущения вины за то, что у тебя все на месте. Алина подумала тогда: а почему же среди немцев столько нездоровых людей, но при этом они не вызывают такого щемящего чувства жалости, как изуродованные калеки в переходах московского метро (даже если предположить, что большинство из них «шестерки» из нищенской мафии)? И быстро нашла сама для себя ответ: они имеют человеческий вид, и могут себя ощущать полноценными людьми, а не отброшенными обществом за ненадобностью изгоями, как у нас на родине. Именно поэтому их и на немецких улицах полно — они не комплексуют по поводу своего нездоровья, они могут свободно передвигаться на инвалидных колясках, где им необходимо — любые входы-выходы, спуски-подъемы приспособлены для их поездок. И опять же — им не надо протягивать руку за милостыней… Алина везла впереди себя коляску с несчастным стариком и отвечала кивком на приветствия встречных. «Наверное, это знакомые Вальдемара, но он смотрит немигающим взглядом на тротуар и никого не видит вокруг. Надо попытаться его „разговорить“…»

— Вам не холодно? — начала осторожно Алина.

— Нет-нет! Сегодня такая чудесная погода! — Вальдемар Берг как будто очнулся ото сна, встряхнул головой и оглянулся, припоминая, кто это к нему обращается.

— Я же говорила, прогулка никогда не повредит.

— Я в этом парке бывал и с Полиночкой… Там дальше есть кафе, где мы сидели с ней, пили кофе, ели мороженое…

— Может, заглянем туда?

— Давайте…

— Вальдемар Генрихович, мне бы хотелось, чтобы вы называли меня на «ты». Договорились?

— Договорились…

Алина, бережно толкая впереди себя инвалидную коляску, прошла еще сотню метров по тенистой аллее, и они увидели уютное кафе всего на пять столиков. Официант узнал старика:

— Здравствуйте. Вы сегодня с новой прелестной дамой?

Алина постаралась сразу же перевести разговор:

— Извините, не могли бы вы убрать один стул от этого столика, чтобы я могла здесь поставить инвалидную коляску?

— Конечно, сию секунду!

Официант отодвинул лишний стул и помог Алине подкатить коляску к столику.

— Что желаете?

— Мне, пожалуйста, капуччино, — не раздумывая, заказала Алина.