Золотой поросенок для Дуремара

— Девчонки! Как я рада, что вы приехали! — Светлана Кляйн встретила своих новых подруг Алину и Татьяну у порога дома. — Мы не собираемся устраивать никакой свадьбы, но некоторые обстоятельства…

— Вижу, вижу твои обстоятельства! — сказала Татьяна Павлова, поглядывая на сильно располневшую фигурку Светланы. — Собственно, мы собирались и так проведать Вальдемара Генриховича, и тебя с Максом, конечно же!

— Если бы я не прислала приглашение на свадьбу, вы собирались бы еще месяца два…

— А вот и нет! — вмешалась в их разговор Алина, доставая дорожную сумку из багажника машины. — Помимо всего прочего, у нас есть дело к Вальдемару Генриховичу.

— Дело? Какое дело?

— Вальдемар Генрихович прислал официальное письмо в издательство, что он хотел бы пожертвовать довольно крупную сумму для развития фирмы. Нам надо официально оформить перевод денег.

— Да, да. Я в курсе! Это деньги, полученные от продажи драгоценностей.

— Неужели, он все-таки решил их продать?

— Может быть, кто-то меня и осудит, но это я уговорила его. Он хотел отдать изумруды мне, но, понимаете, после всего того, что случилось… Я, конечно, не верю во всякие проклятия и сглазы, однако… За драгоценности он выручил неожиданно большую сумму, мы, в общем, рассчитывали на меньшую. На свадьбу Вальдемар Генрихович купил мне другой ювелирный набор, современной работы, а остальные деньги решил пожертвовать… И я его поддержала. Ведь ваша фирма нуждается в финансах…

— Мы благодарны за любое содействие! Хотя дела наши идут неплохо. Как не злорадствовали колючие языки, вроде Инны Пащук, но издательство не развалилось. Муж Алины нашел спонсоров и сам поучаствовал в субсидировании фирмы. Бывший хозяин, Аркадий Речицкий, тоже принял посильное участие. Так что, тиражи растут, издательство процветает…

Алина заметила приближающуюся инвалидную коляску, в которой сидел старик, и бросилась ему навстречу:

— Вальдемар Генрихович! Мы уже забыли, как вы выглядите! Посвежели, помолодели! Горный воздух вам на пользу…

— В нашем возрасте на пользу уже может быть только, если кому-то нужен…

— Совсем забыла, фрау Вальбаум передала вам целый пакет разной выпечки! Она ждет вашего возвращения…

— Вот выдадим Светланку замуж, и можно отбывать домой. Нельзя молодым сильно надоедать, а то больше не пригласят. В следующий раз приеду на крестины к маленькой Полинке.

— Полинке? — Татьяна улыбнулась.

— Да, у меня будет девочка. Полинушка, — мягко сказала Светлана.

— Хотите, и я открою свой маленький секрет? — Алина хитро посмотрела на окружающих. — Кажется, я тоже буду мамой. Вчера была у женского врача, и он определил у меня беременность, правда, на очень маленьком сроке. Так что, пока не могу сказать — мальчик или девочка. Хотя, это и не суть важно. Мы с Маркусом так давно ждали этого…

— Дорогие мои! Как я рад за вас! — Алина впервые увидела слезы на глазах Вальдемара Генриховича. — Как я рад, что… что жизнь продолжается!

Эпилог

— Аленушка! Как ты отдохнула, детка? — Аркадий Семенович Речицкий достал дорожную сумку с заднего сидения огромного «джипа». Дверца с водительской стороны открылась и на землю спрыгнула миниатюрная блондинка.

— Чудесно! Я так давно мечтала объехать вокруг озера Мичиган! Какая красотища!

— Я переживал, как ты там совсем одна, на дороге, в незнакомых местах.

— Ох, Аркадий Семенович, вы забываете, что я уже давно не та старшеклассница, которая пришла на семинар по экономике к именитому профессору Речицкому, и даже не та аспирантка, которая защитила под его руководством кандидатскую диссертацию…

— Да, ты уже совсем взрослая девочка. Такое дело смогла провернуть! Не каждому академику по плечу!

Аленушка, или Елена Николаевна Сидоренко, старший научный сотрудник кафедры экономики питерского Института новых медицинских технологий и оборудования, была любимой ученицей профессора Речицкого. Аркадий Семенович и его жена Мария Григорьевна давно уже считали ее своей и принимали как дочь.

Аленушка, выросшая в детском доме, отвечала им преданной дочерней любовью. Даже больше, чем дочерней. Чтобы так любить своих родителей, надо сначала ощутить на собственной шкуре — каково может быть без них. Аленушке, осиротевшей в три года, это чувство было хорошо знакомо. И когда она вновь обрела родителей — уже будучи девушкой, она смогла в полной мере оценить их тепло и внимание. И сумела быть благодарной.

Елена Сидоренко не уехала со своими названными родителями, когда они приняли решение эмигрировать в Германию. Но когда она узнала, что какой-то пройдоха «кинул» ее профессора при продаже издательской фирмы, которую Аркадий Семенович раскрутил буквально «с нуля», Елена уволилась с кафедры и приехала к ним. Профессор с женой решили переехать жить за океан — они купили виллу в престижном пригороде Чикаго, но Елена с ними не поехала. Она обосновалась в Дюссельдорфе.