Золотой шут

Его кошка мне сказала. Сивил принес ее в мешке, попросил подержать в моей комнате и ни за что не выпускать. Он сказал, что именно об этой услуге раньше шла речь. А еще он сказал, что у него дела в таком месте, куда он не может ее взять. Том, не теряй времени. Кошка говорит, что Сивилу угрожает серьезная опасность. Они его убьют.

Я о нем позабочусь.

Дав это обещание, я окружил себя стенами, чтобы он не мог ко мне проникнуть, сорвался с места и обежал маленький домик. Удивительно, как за одно короткое мгновение может измениться отношение к происходящему. Сивил отправился на встречу с Лодвайном, зная, что может умереть. Он все продумал. Вот почему он отнес свою кошку Дьютифулу. Сивил боялся, что она бросится его защищать и может тоже погибнуть. Выхватив свой уродливый меч, я плечом распахнул дверь – и один из людей Лодвайна повалился на пол, тщетно пытаясь зажать страшную рану в животе. Он не был вооружен и ничего мне не сделал, просто оказался на дороге.

Я заблокировал свое сознание от крика боли и влетел в комнату.

Я сразу понял, что Дьютифул не ошибся. Лодвайн сидел за столом, перед ним стоял стакан с вином. Вождь Полукровок с интересом наблюдал за тем, как Пэджет душит юношу.

Пэджет был силачом и мог прикончить Сивила одним движением руки, если бы захотел. Вместо этого он схватил его за шею сзади и приподнял над полом, юноша бессильно дрыгал ногами, а Пэджет давил все сильнее. Лицо Сивила стало малиновым, глаза начали вылезать из орбит, он отчаянно пытался оторвать от себя руки противника. Мерзкая короткошерстная дворняжка, тявкая, весело прыгала вокруг, то и дело пытаясь укусить Сивила за ногу. Это зрелище вызвало у меня такую ярость, что перед глазами возникла красная пелена. Я слышал лишь грохот собственного сердца. Все остальное исчезло. Я обещал себе убить обоих.

Лодвайн сидел, откинувшись на спинку стула и наблюдая за происходящим. Увидев меня, он совершенно спокойно приказал Пэджету:

– Кончай его.

Встав, он вытащил короткий меч одним ловким естественным движением, чтобы отразить мою атаку, но вдруг узнал меня и мгновенно переменился в лице. Краем глаза я видел, как сжимаются пальцы Пэджета на горле юноши.

Мне предстояло сделать выбор – отразить атаку Лодвайна или спасти жизнь Сивилу, от которого меня отделял стол. Я бросился вперед, оттолкнулся и запрыгнул на стол, а затем сразу же упал на одно колено. Не глядя на Сивила, я вонзил свой меч в грудь Пэджета и одновременно почувствовал удар меча Лодвайна. Он вонзился мне в бок, между бедром и ребрами. Я закричал и откатился в сторону, и мне удалось освободиться от клинка Лодвайна. Я тут же нанес ответный удар, но он получился слабым.

В следующее мгновение я спрыгнул со стола, но у меня подогнулась правая нога – оказалось, что мне повезло, потому что следующий свой выпад Лодвайн сделал слишком высоко и промахнулся.

Набрав полную грудь воздуха, я крикнул Сивилу:

– Беги!

Он лежал, словно куча тряпья, на полу, там, где его выпустил Пэджет, когда схватился за грудь. Сивил прижимал к горлу руки и делал осторожные вдохи. Пэджет встал на колени и пытался остановить поток хлещущей из груди алой крови, а собачонка бестолково прыгала вокруг него.

Лодвайн обошел стол и теперь возвышался надо мной, держа меч в левой руке. Я прокатился под столом, вскрикнув от боли, когда мой раненый бок наткнулся на жесткий пол, и сразу же вскочил на ноги. Нас разделял стол, но Лодвайн был высоким человеком с длинными руками, и мне пришлось отклониться назад, чтобы его меч меня не достал.

– Я тебя убью, ублюдочный предатель, – пообещал мне ужасно довольный собой Лодвайн.

Его слова разбудили во мне волка. Боль не пропала, она просто перестала иметь значение. «Сначала убей. А раны залижешь потом. Пусть твой оскал и рычание будут страшнее, чем у него», – шепнул мне волк.

– А я не стану тебя убивать, – ласково пообещал я ему. – Я отрублю тебе другую руку и оставлю жить.