Золотой шут

Пиоттр смотрел поверх голов, как будто ему не было до них никакого дела. Только когда они расселись, я сообразил, что это люди Аркона, а не Пиоттра. У каждого имелось какое-нибудь украшение, изображавшее кабана с огромными клыками. У Аркона оно красовалось в виде громадной золотой броши на груди. У одной из женщин татуировка украшала тыльную сторону ладони, у ее соседа на поясе висела вырезанная из кости фигурка.

Ни у нарчески, ни у Пиоттра я не заметил этого мотива. Зато вспомнил, что видел нарвала в прыжке, вышитого на платье Эллианы, когда она впервые предстала перед моими глазами – точнее, глазом. Я снова обратил внимание на булавку, которая удерживала плащ у нее на плече, а бросив мимолетный взгляд на Пиоттра, рассмотрел пряжку в форме нарвала на его ремне. Немного подумав, я пришел к выводу, что стилизованная татуировка у него на лице изображает рог нарвала. Итак, получается, что к нам прибыли два клана и оба предлагают нам нарческу? Я решил, что это стоит выяснить.

Те, кому места были отведены в конце высокого помоста, вошли в зал с меньшей помпой. Среди них я заметил Чейда и Лорел, Охотницу королевы. Она была в алом платье, и я порадовался, что ей отведено столь почетное место. Я не узнал остальных, если не считать последней пары, появившейся в зале.

Не вызывало ни малейших сомнений, что Старлинг совершенно сознательно все рассчитала. Она выглядела просто великолепно в зеленом платье, которое по цвету напоминало горлышко пересмешника. Кружевные перчатки указывали на то, что сегодня она гостья королевы, а не менестрель. Она держала под руку симпатичного молодого мужчину, крепко сбитого, сильного. По тому, как сияло его открытое лицо и как он вел свою жену, было видно, что он ужасно ею гордится. Он демонстрировал ее всем, точно охотник – великолепного сокола. Глядя на молодого человека, которого я, сам того не зная, обманывал, мне стало стыдно за себя и Старлинг.

Она улыбалась, а когда они проходили мимо меня, со значением посмотрела мне в глаза. Я отвел взгляд и отвернулся, словно мы с ней никогда не были знакомы. Мне даже имени его знать не хотелось, но мои предательские уши сообщили, что его зовут лорд Фишер.

Когда Старлинг и ее муж заняли свои места, все остальные начали устраиваться за столом. Я взял скамеечку и подушку и помог лорду Голдену доковылять до отведенного для него места. Следует отметить, что место ему досталось вполне приличное, особенно если вспомнить, что он совсем недавно прибыл ко двору и вдобавок был иностранцем. Я подозревал, что он сам решил, где будет сидеть – между двумя пожилыми парами. Юным красоткам пришлось его оставить, но они обещали вернуться и побыть с ним во время танцев. Лорд Лалвик, уходя, в очередной раз задел меня задом, мимолетно улыбнулся и приподнял одну бровь. Я наконец понял, что означали его маневры, и наградил сердитым взглядом. Лорд Голден насмешливо фыркнул у меня за спиной.

Пока гости рассаживались за столами, в зале появились слуги и разговоры стали громче и оживленнее. Лорд Голден мило беседовал со своими соседями, а я стоял у него за спиной и наблюдал за собравшимися. Когда я посмотрел на высокий помост, принц Дьютифул встретился со мной глазами, и я увидел в них благодарность. Я быстро отвернулся, он тут же чуть поднял голову и сделал вид, что смотрит мне за спину. Магическая связь между нами звенела, точно натянутая струна, – я чувствовал его волнение и признательность. И мне стало страшно и одновременно грустно от того, как сильно ему требовалось мое присутствие на церемонии.

Я решил, что подобные мысли не должны отвлекать меня от моих обязанностей. Я нашел Сивила Брезингу, он сидел за столом, отведенным для мелких аристократов, рядом с правителями Бакка и Фарроу. Его невесты Сайдел среди приглашенных дам я не заметил, – возможно, они разорвали помолвку. Лорд Голден совершенно возмутительно флиртовал с этой девушкой, когда мы гостили в Гейлтоне, особняке леди Брезинги. А когда выяснилось, что он интересуется еще и Сивилом, молодой человек его возненавидел. Впрочем, юному Брезинге не суждено было узнать, что все это мы подстроили специально.

Я заметил, что по меньшей мере два человека за его столом хорошо знают Сивила Брезингу, и решил позже выяснить, кто они такие. В зале, где собралось столько людей, мой Дар был совершенно бесполезен, я не мог определить, кто из присутствующих наделен им, а кто нет. Сегодня Одаренные могли не беспокоиться за свою жизнь.