Золотой скорпион

Кто… Ясно кто, Митька Гуцуев. Здесь он и был, когда его разыскивала воспитательница, отсюда и шел, когда столкнулся с Кузей. Но как мальчишка попал в кабинет? Ярочкин открывал дверь ключом, он точно это помнил и, конечно, заметил бы, если бы она была не заперта. Значит, у него тоже есть ключ.

Кузя, стараясь ничего не трогать, стал осматривать полки: что-то наверняка пропало, не из баловства же залез сюда Митька. А зачем? Может быть, именно из баловства, чтобы стащить что-нибудь и подвести его, Кузю Ярочкина, под монастырь. А если все гораздо серьезнее? Если Гуцуев решил отравиться или кого-нибудь отравить этими таблетками?.. Парень стал судорожно пересчитывать упаковки и сверяться по журналу учета. На нижней полке не оказалось на месте двух полных и одной начатой упаковок противоаллергического «Кларитина». Кузя про себя усмехнулся: «Клофелин» что ли искал да перепутал? Но тот препарат, который пропал из шкафа, тоже не безобидный да еще в таком количестве. Кузя заметался по кабинету. Тамары Михайловны сегодня нет, директриса с него голову снимет. И что, что, что делать!?

Он бросился к телефону.

– Тимка! Это я! Да наплевать мне, что занят! У меня тут беда!

Тимур приехал через сорок минут. Кузя давно уже торчал на лавочке под сиренью у главного входа и от волнения едва не сгрыз ногти по самые локти.

– Давай зови этого придурка, – велел Тимур, выслушав брата и осмотрев шкаф.

Ничего удивительного и поразительного в том, что пацан так ловко выставил стекло, Каримов не увидел, разве что удивился его недюжинной силе. Стекло было толстое и очень тяжелое. В дверцу оно вставлялось сверху и при желании вытаскивалось по направляющим. Но как удалось подростку поднять это стекло в одиночку на высоту полутора метров и не разбить – было для Тимура загадкой.

– Сейчас придет, – неуверенно сообщил, вернувшись, Кузя.

– Так что ж ты его за шкирку не приволок?

– Знаешь, я его терпеть не могу и боюсь, – сознался брат. – Такой противный, зараза, вредный… Его даже недавно подозревали в убийстве, вернее, в покушении. По-моему, так у него не заржавеет, грохнет и не поморщится.

Дверь отворилась, показался Митька. Он остановился по ту сторону порога, склонив голову и засунув руки в карманы спортивных штанов, и презрительно разглядывал Тимура и Кузю.

– Заходи, – приказал ему Каримов.

– Чего надо?

– Заходи, не бойся.

– Я тебя не боюсь. Сам гляди не перепугайся.

Он все-таки вошел в кабинет. Тимур тут же запер изнутри дверь и положил ключ себе в карман.

Митька ухмыльнулся и, не дожидаясь приглашения, уселся на кушетку. Левую руку снова засунул в карман.

– У тебя в левом кармане ключ от этого кабинета? – спокойно спросил его Каримов.

Митька чуть заметно дернул бровью: удивился. Ключ явно именно там, отметил про себя Кузя.

– Нет у меня никакого ключа.

– Стекло-то один вытаскивал или помог кто? – продолжал Тимур. – Тяжелое ведь.

Теперь уже обе брови Гуцуева поползли вверх.

– Да ты так не удивляйся. На стекле отпечатки твоих пальцев. Я из милиции, сейчас приедет оперативная группа, мы ей тебя и сдадим. Хочешь?

Митька молчал.

– Ну, зачем тебе таблетки? – не выдержал Кузя. – Верни их мне, я положу в шкаф, и разойдемся по-хорошему. Все равно тебе от них никакого толка, они такие, знаешь, безвредные, наркотиков из них не сделаешь… Неужели тебе хочется вместо лагеря в милицию?

– Ничего вы не докажете, – покачал головой Митька. – Нет там на стекле никаких моих отпечатков. Даже, если б я его вытаскивал, голыми бы руками не стал, надел бы чего-нибудь. Вон, у вас там перчатки резиновые валяются.

Кузя посмотрел на тумбочку, куда указывал Гуцуев. Действительно, коробка с перчатками.

– Ничего, – обнадежил Каримов, – специалисты разберутся, в перчатках ты работал или нет. У тебя, кажется, и так с милицией проблемы. А тут дело серьезное: кража со взломом. Упекут как миленького.

Тимур вытащил мобильник и стал набирать номер. Митька ерзал на кушетке, но не сдавался.

– Тим, погоди, – попросил Кузя. – Дай мне с ним один на один поговорить.

Тимур пожал плечами, отпер дверь и вышел из кабинета. Митька метнулся было следом, но услышал, как ключ повернулся в замке, и снова уселся на свое место. Кузя Ярочкин подсел рядом.

– Слышь, Мить, я ведь знаю, что именно ты взял таблетки.

– Не я.

– Ты. Только ты смотри, захочешь потравить кого-нибудь – можешь и в тюрьму сесть.

– Ты же сказал, что таблетки безвредные, – хмыкнул мальчишка.

– Нет, не безвредные. Очень даже не безвредные. Если ты ими отравишь кого-нибудь, я же буду знать, что именно ты их украл, буду свидетелем, даже если меня тоже накажут. А если ты меня подставить решил, то тебе это не удастся. Я сейчас пойду в аптеку и куплю такие же упаковки, положу их в шкаф и стекло на место вставлю.

– А может, я эти таблетки сам сожру, – выдал Митька.

– Сам-то зачем? – удивился Кузя. – Жить что ли надоело?

– В лагерь ехать не хочу. Я ж не дурак, много не буду, почитаю, что там на бумажке написано, и съем столько, чтоб мне плохо стало, вот меня и не возьмут.

– Нет, Митя, ты дурак, – вздохнул Кузя. – В лагере же хорошо: речка, лес, игры всякие, походы. Здорово.