Золотой сокол

Дивина шла, не думая куда — это было все равно. Тяжелый короб давил на плечи, вкусный запах свежих пирогов и еще теплого жареного мяса щекотал ноздри. Наконец она устала, опустила короб на поваленное дерево, стряхнула шерстяную рукавицу и вынула из рукава платок, чтобы вытереть нос. От ходьбы с грузом ей стало жарко, волосы выбились из-под платка, к косе успели прицепиться какой-то листик и мелкая палочка.

Передохнув, она пригладила волосы, отряхнула подол кожуха, привела себя в порядок, потом приставила руки ко рту и протяжно закричала:

— Волки, Хорсовы дети, лесные пастухи! Приходите ко мне, я вам принесла поесть! Возьмите наше угощение, съешьте, а больше не просите, зимой не ходите, скотинку не грызите, людей не троньте! Именем Лесного Деда, вашего пастуха, именем Макоши, Матери всего живого, зову я вас, заклинаю я вас!

Она еще покричала, потом открыла короб и стала выкладывать угощение на чистую скатерть. Еще разворачивая полотно, она уловила в отдалении волчий вой: ее услышали. Первому волку ответил другой, потом третий. Голоса раздавались все ближе. Она уже могла различить: первой приближалась волчица, повизгивая от нетерпения, даже взлаивая, как собака, вторым шел волк, молодой и сильный, лотом старый вожак — его голос был самым низким и густым, в нем слышалось достоинство хозяина, который заявляет о своих правах и знает, что никто не посмеет их оспорить.

— А-а-а-о-о-у-у! — выпевали они на разные голоса, уже все ближе.

Разложив еду, Дивина присела на стволе и стала ждать. Вот из-под ветвей вынырнула первая тень: волк с желтоватым брюхом и серой, с черным волосом, спиной вышел из-за поваленной ели, глянул на нее, но пока не приближался. С другой стороны выскочила худощавая волчица, потом показался молодой волк, с густым загривком, более темного окраса. Дивина сидела, сложив руки на коленях. Волки толпились у края поляны, шагах в десяти от нее, в нетерпении переступали лапами, не сводили глаз с разложенного угощения, но никто не подходил ближе.

Еще рано.

И вдруг раздался еще один голос, еще один вой позвучал над лесом, и от звука этого голоса волки прижали уши и присели. А Дивина, напротив, встала. Уже десять лет она каждую осень проводила обряд угощения волков, сперва вдвоем с Лесом Праведным, хозяином серого воинства, потом, уже живя в Радегоще, одна. Она не боялась, что волки тронут ее, внучку Лесного Деда. Но последним, без которого пиршество не начинается, приходил Князь Волков. Его появления Дивина всегда ждала с трепетом. Князь Волков — оборотень, способный принимать человеческий облик, но и под волчьей шкурой он сохраняет человеческий разум. В нем живет бог, сам Велес, повелитель мертвых и бог того света, куда волк способен наведываться.

И вот он выскочил из чащи. Легким прыжком, как серая молния, как первая вьюга, зверь перенесся через поваленную ель, заставив всю стаю прижать уши и отпрыгнуть. Он был почти белым, только с темной полосой вдоль хребта, и таким огромным, что прочие волки рядом с ним казались просто серыми щенками. А Князь сразу подошел к Дивине, обнюхал разложенное угощение, потом поднял глаза.

— Это для тебя, Князь Волков, — сказала она, одолевая благоговейную дрожь. Он не казался опасным, но с ним сюда вошла такая сила, что на поляне стало тесно. — Выбери, что тебе понравится, остальное отдай твоим детям и не тронь зимой нашей скотины, не тронь людей.

Волк уселся перед разложенной скатертью, и его огромная голова оказалась на уровне лица Дивины, Она старалась держаться спокойно, но трепетала, как Ледяная Дева перед огнем. Хотелось, чтобы он поскорее ушел, и хотелось без конца любоваться этим красивым, сильным зверем, вобравшим в себя всю мощь лесных племен. Князь Волков рассматривал ее, и ей было жарко под взглядом его по-человечески умных глаз.

Вот он наклонился, взял в пасть один из пышных пирогов тетки Вишенихи и вдруг всунул его в руки Дивине.

— Ты это мне? — в изумлении воскликнула она.

Волк кивнул. Тогда она разломила пирог пополам — его начинка из рыбы с кашей была еще теплой — и протянула волку половину. Он осторожно взял, жарко дохнув ей на ладонь, и проглотил угощение. Дивина откусила от своей половины. Это было неслыханно — Князь Волков сам предложил ей разделить угощение, а значит, признал ее своей сестрой!

Князь Волков обернулся к своему воинству, что-то рыкнул, потом еще раз посмотрел на Дивину, прыгнул в сторону и исчез за деревьями. Ему нужно было сегодня много куда успеть — по всем славянским землям ему приготовили лиры на полянах. Прочие волки с радостным визгом набросились на еду — сначала старшая волчица, потом остальные. Вмиг пироги и мясо были проглочены, горшки вылизаны, а волки собрались в круг, подняли морды и разом завыли. Приходи, Зима-Марена, выводи белую кобылку, мы съели свои пироги!