Золотой сон

– Значит, ни о чем не думай, оставайся здесь. Так как насчет магазина?

Неожиданно из нее хлынул такой яркий поток прибрежного солнечного света, что Кельвин зажмурился, и, придя в себя, нежно сказал: «Может, приляжешь ненадолго, все покупки надо сначала обсудить…»

– Ну Кельвин, я же не успею…

Грейс проснулась в четыре часа, и поначалу испугалась, увидев чужие стены, но тут же, услышав мерное сопение спавшего рядом Кельвина, пришла в себя и все вспомнила. На цыпочках она прокралась в ванную, умылась, оделась и только потом вернулась в спальню и разбудила Кельвина.

– Вставай, нам пора в магазин, в пять мне надо быть в Крэнборне.

Пока Кельвин одевался, Грейс еще раз осмотрелась в комнате, наконец взгляд ее остановился на его рукописи, она взяла ее, мягко коснулась ее губами, на счастье. Потом она подошла к его письменному столу, взяла фигурку индийского бога, начала было ее рассматривать, но вдруг быстро отвела от нее взгляд и поставила на место. Статуэтка ей явно не понравилась. В этот момент вернулся Кельвин – она показала на статуэтку и спросила: «Это твоя вещь?»

– Нет, я это здесь нашел, а что?

– Не знаю. Просто она мне сразу не понравилась.

– Бывает.

Тут он понял, что ни за что не расскажет ей ни о пряди волос, ни о стихотворении, хотя понять почему – он так и не смог.

ГЛАВА 4

Следующую неделю Кельвин не поднимая головы работал над романом, и в пятницу вечером, отдуваясь, подсчитал слова и изумился – за пять дней он написал больше двадцати тысяч слов. К вечеру следующего вторника он почувствовал, что смертельно устал. Все силы, накопленные во время лежбища посреди песчаных дюн и морских купаний разом оставили его, он понял, что легкий разбег закончен, а впереди его ждет нескончаемый, тяжелый писательский труд за столом.

Телефон на столе зазвонил, когда он меньше всего этого ожидал.

Звонила миссис Кастаней-Смит, и голос ее звучал весело и беззаботно.

– Извините, что отрываю вас от дела, но я сегодня ездила к вашим, в Розхэвен, и они меня просили вам кое-что передать, тут и свежие яйца, и масло, и мед, и даже огромная бутылка морской воды – Грейс сказала, вам очень полезно ей глаза промывать.

Кельвин отметил про себя, что она называла его жену по имени, что означало, что женщины подружились.

– Как я вам благодарен, – проговорил он, – так как мы поступим?

– Приходите ко мне, я вам все передам, а потом мы пойдем поужинаем, если вы не против.

– Что вы, конечно нет, мне очень даже не повредит вечерок провести где-нибудь вне дома, я тут в комнате уже сам себя пугаюсь.

Переодеваясь, он понял, что за работой совсем о ней забыл, да и обо всех остальных тоже, нельзя, решил он на будущее вот так зарываться в работу и сидеть в ней – надо устраивать себе время от времени передышки.

На улице воздух оказался прохладен и свеж, и он легко дошел до Блэнфорд Роу. Все на этой улице оказалось именно таким, как описывала миссис Кастаней-Смит – даже буковые деревья оказались на местах, разделяя улицу на две тенистые аллеи. Отовсюду веяло респектабельностью богатого пригорода. Наконец Кельвин отыскал дом с номером семь и позвонил в дверь. Дверь открыла служанка, на вид индианка, хотя вскоре Кельвину стало ясно, что лишь половина ее крови была индийской. Она стояла в дверном проеме, молчаливая, недвижимая, как каменная статуя и молча изучающе разглядывала Кельвина. Наконец она спросила: «Мистер Спринг?»

– Да.

– Мадам ждет вас. Проходите.

Кельвин прошел вслед за служанкой в просторную прихожую, там она, поклонившись, неслышно исчезла за дверью. Кельвин огляделся – все вокруг сияло чистотой, сохраняя при этом признаки присутствия человека. И тут дверь открылась и вошла хозяйка дома в светло-зеленом платье, отчего она выглядела еще моложе. В дверях она тоже ненадолго остановилась, улыбнулась Кельвину, и он неожиданно для себя понял, что рад ее видеть.

– Здравствуйте, рада вас видеть, – сказала женщина.

– Здравствуйте, – ответил он и решился: – А вам сколько лет?

– Двадцать восемь, а почему вы спрашиваете?

– Просто так. Понравился вам наш дом на побережье?

– Просто прелесть. И Генри очень понравилось на море.

– Это вашего сына так зовут?

– Да. Он только что заснул. Что будете пить – шерри, или, может быть, коктейль?

– То же, что и вы.

Она вышла, через минуту вернулась с двумя бокалами коктейля и, протягивая ему один, сказала: «Вы, похоже, немного устали.»

– Да, есть немного, это все от работы, надо хоть изредка на воздухе бывать.

– Садитесь, берите сигарету, вон там, в ящике. Кельвин решил, что пока ничто в этой женщине его не раздражало, что с ним случалось не часто. Приятно все же разыгрывать вот такую легкую, ни к чему не обязывающую дружбу. Глядя в огонь, женщина сказала:

– Майкл и Розмери – божественные создания. Иногда даже не верится, что бывают такие дети.

– Ну, не такие уж они и идеальные.

– Я не об этом. Они такие непоседливые, просто душа радуется на них смотреть, а как воспитаны… – Она вздохнула. – Это… сегодня… просто какая-то идиллия была.

– Да, там иногда бывает слишком хорошо.