Золотой Стряпчий

— Так, Грошен, — определившись с управляющим, потёр я лапы. — Со мной подпишешь ряд, само собой. И вот что: особняк будем перепланировать… или перестраивать. Давай разбираться, — огласил я.

Притащил управляющего в эркер, и стали мы разбираться. Да и Млада я подключил, тоже полезен в ряде моментов.

Так вот, основной проблемой особняка было то, что он являлся родовым. Этаж, сейчас разбитый на комнатки для полового персонала Счёт — вообще был покоями главы рода целиком. Как и термы с огроменным бассейном: видно, у Зелецов, несмотря на куничность, трепетная любовь к воде.

«Вонючки потому что», — сообщил Потап, отсылая образ тотемного зверя, в котором проглядывали и следы скунса. — «Сало шерсть мажет, а на следующий день — воняет. Не нюхал, но осуждаю», — припечатал топтыгин.

Ну и разделение на два подъезда — для кухни, слуг и хозяйственных нужд, где сейчас Счёты, и «господскую часть». На письма Грошена о перепланировке Лара отвечала «не можно», вот и бился старик с перекосоёженным поместьем, стараясь не потерять доход со Счётов и привлечь арендаторов на располовиненную «хозяйскую часть».

Так что я решил этот гордиев узел разрубить: разделить оба подъезда полностью, оставив небольшие дверки в терме. Ну-у-у… в заботе о Младе и о себе, само собой. Счётам отойдёт подвал с половиной терм (у меня зад не такой большой, чтобы его на таких площадях парить) и эркер их подъезда. В целом, в площади аренды они только выиграют. Ну а у меня — первый этаж для конторы, второй с «танцполом» — подумаю ещё. А жить буду на третьем, да и эркер не пропадёт.

Правда, из этого следовал момент, о котором я не подумал, а именно: мне нужны слуги. У Грошена оказалось всего трое подчинённых-разнорабочих, которых хватало для поддержания порядка и мелкого ремонта, но для площадей, которые я рассчитывал населить собой, этого откровенно мало. Не говоря о том, что разнорабочий со шваброй впирающийся, в самый неподходящий момент — не самая желаемая вещь. Впрочем, переться чёрти куда мне самому не придётся. Млад у меня дворецкий, будет старшим, вот пусть и наберёт подчинённых. А я, само собой, проверю.

И со следующего дня началась переделка. От которой я, если честно, думал откосить — но не вышло. Контора моего почтенства — моя, так что пришлось заниматься всем, от внутренней планировки до мебели. Вышло… почтенно. Без кричащей роскоши, но со вкусом, значимо так. Хотя с названием я немного схулиганил:

— А что это, Михайло? — заинтересовалась Лиса, ссаженная мной с аркубулюса, смотрящая на неяркие, но хорошо заметно светящиеся в сумерках тёмно-золотые буквы.

— Это — место, где я буду встречать доверителей, — сообщил я. — А вывески так на Пряном оформляют, как по мне — неплохо смотрится.

— Да, неплохо, — признала рыжая. — «Медвежья услуга», — вслух прочитала она.

Ну-у-у… а как ещё? С учётом того, что «бренд» в виде Медвежьего Товарищества и железных медведей уже есть, да и морозилки с соответствующим антуражем на подходе? Надо делать в «стиле», а так вышло очень неплохо: мне настроение поднимает, а остальные и не поймут.

Показал рыжей новые площади, опробовали и терму, и новое ложе. Вообще, сложилось, что у нас именно «свободные» отношения. Иногда Лиса оставалась на ночь, но с утра целенаправленно ускакивала. И появлялась пару раз в неделю. Но меня устраивало, пока или вообще — со временем посмотрим.

А вот ускакать с утра в этот раз я рыжей не дал, засев за ней за обсуждение очередной статьи и объявления, что Михайло Потапыч готов оказать «Медвежью Услугу» любому страждущему с деньгами. Место было, значит, у первого адвоката Золотого появилось первое дело: пусть и защита своих интересов, но вполне «резонансное», как раз с Управой Денежными Делами.

8. Первое дело

Дело с корифейскими мытарями было вот в чём: именно общего «налога» корифейство не имело как класса, да и не могло иметь, поскольку и на этапе как зарождения, так даже сейчас, «платите нам деньги просто так» этот формат государства уничтожило бы. Поэтому существовали конкретные, адресные выплаты на конкретное дело или возвращение долга. Собственно, все одарённые академии, кроме боевиков и совсем уж толковых мастеров, платили этот долг до смерти и вроде даже что-то оставались должными, что Корифейство милостиво прощало. Далее, проживание в городе — деньги, на конкретные коммунальные и хозяйственные услуги, если ты ими, конечно, пользуешься. Ну и ситуация с данниками-владетелями индивидуальная, в зависимости от вассального договора или ряда. И некие «сборы» в Золотом, типа подоходного налога, накладываемые именно на мастеров, точнее, на их прибыль. На стражу, на то, чтобы всё хорошо было, и прочее. В общем, единого налога, да и налога как такового, юридически не было, а было чёрти-чё и сбоку бантик.